Временные трудности

Было непонятно, как отнесется Георг к известию о начале войны именно с Германией, но тот, судя по всему, давно уже был гораздо более русским человеком, чем немцем; и поэтому воспринял всё правильно. Его интересовало только, что именно они будут делать для скорой победы. Насчет «скорой победы» тоже пришлось разочаровать. И они, аккуратно подбирая слова, чтоб ненароком не подорвать боевой дух во вверенном им подразделении, разъяснили и этот момент.

А насчет их роли, в общем деле приближения победы, так тут было все просто. Насчет диверсий и террора ребята уже слышали. Поэтому перешли к повседневным делам и заботам. Уже традиционно проехались в город и загрузили коляску доверху разной всячиной, достать которую через месяц будет весьма и весьма проблематично. У них скопилось уже столько всего, что пришлось обустраивать третью базу с большим складом. Вчетвером дело шло веселей, да и опыт уже был, поэтому управились за неделю.

Как оказалось, точных дат не помнила даже Юля. Сказала, что немцев следует ждать здесь в конце июля, но ошиблась. Может меры, предпринятые ставкой в связи с их информацией, что-то изменили, может она просто ошиблась, но первых немцев они увидели только в середине августа. После долгой канонады на западе, фронт, судя по всему, прорвали, и стальные орды хлынули к Смоленску. Они, лежа на опушке, хорошо рассмотрели танковую колонну, численностью не менее батальона. Следом шли части какого-то моторизованного соединения. Как только немцы скрылись за изгибом дороги, ребята приблизились и залегли. Их целью были органы управления и тыловые части снабжения. Взрывчатки с собой было немного, может быть, по кило на брата, поэтому здесь установили два фугаса. Один предназначался для подрыва какой-нибудь штабной машины, а второй был рассчитан на поражение живой силы противника.

Часа два лежали, ожидая подходящую цель. Танки им были не по зубам, и они пропускали их мимо. Наконец показалась подходящая колонна. Первых мотоциклистов пропустили без помех, следующий бронетранспортер тоже. А вот черную лакированную легковушку рванули. И тут же, одновременно со взрывом, прошлись издалека из пулемета по кузовам пары грузовиков, едущих следом. Колона остановилась. Из грузовиков спешно выпрыгивали солдаты и залегали в придорожной траве. С бронетранспортера в ответ тоже ударил пулемет. Но как-то не прицельно, по площадям, пытаясь проредить опушку леса. Их группа отошла уже в глубину леса, и только Юля задержалась, поджидая растянувшихся цепью пехотинцев. Наконец грохнул ещё один взрыв, и через минуту Юля, выбежав к ним, махнула рукой вперед. Они бодро потрусили вслед за ней. Вступать в открытые столкновения в их планы не входило. Уже отбежав довольно далеко, они услыхали еще один взрыв. Это сработала поставленная заранее растяжка.

Вторая и третья танковые группы четвертой армии вермахта, под командованием Гота и Гудериана, прорвав оборону наших девятнадцатой и двадцатой армий пытались взять Смоленск в стальные клещи, но шестнадцатая армия под командованием Лукина ещё прочно держала город и, казалось, отходить никуда не собиралась.

Они же за пару дней уничтожили колону заправщиков и ещё одну штабную машину. Это, не считая двух мотоциклистов-неудачников, выехавших на них во время очередного минирования. Группа успела обрасти немецким оружием, формой и документами. Форма оказалась кое-где подпорченной, но её всё равно прихватили. Два МG34 сняли с колясок мотоциклов. Пара винтовок и парабеллум положили начало их коллекции. Патронов, правда, было немного. Тащить всё это добро было очень тяжело и неудобно. Но Юля заявила, что пора переходить на самоокупаемость, и пусть теперь вермахт снабжает их всем необходимым. Она даже не постеснялась на глазах удивленных ребят распотрошить походные ранцы убитых и забрать всё более-менее ценное. Егор её прекрасно понимал, а вот пацаны, похоже, не очень. Пришлось объяснять на досуге. Кажется, поняли. Перед уходом Егор заминировал гранатой один из трупов. Привет похоронной команде или кто у них там будет этим заниматься…

Нагруженные, словно караван аравийских верблюдов, они тащились по лесу и потели. Мелкая мошкара норовила забиться в самые неподходящие для этого места. Юля, иногда высказывалась столь затейливо и витиевато, что не привыкший до сих Георг начинал краснеть, даже скорее наливаться этаким ярким багровым румянцем. Вот где она — чистая и невинная душа. Егор ему даже в чем-то завидовал иногда. Хоть и говорят, что простота хуже воровства, но это точно не про это.

Егора это откровенно забавляло, хотя Юля и его когда-то назвала незамутненным.