Временные трудности

Георг и Вацлав уставились на него с немым вопросом, и Егор тяжело вздохнув, сказал.

— Да всё у нас было: и голод, и репрессии. До народа, понятно, не доводили, но потом всё вскрылось со временем. Точных цифр не скажу, конечно, не интересовался я никогда этой темой, но что было, то было — это факт. Коллективизация и индустриализация страны обошлась в очень много жизней. Может был и другой путь тогда — не знаю, но, если б не это, нас бы вообще немцы уничтожили. Был у них такой план «Ост», ну, точнее говоря, есть еще пока…

— А поподробнее можно? Что за план? — поинтересовался Георг.

— Это план по истреблению населения. Миллионов двадцать или тридцать хотели голодом заморить, а остальных в Сибирь переселить. Оставили б себе тут рабов немного, и все.

— Какой-то у тебя разброс невероятный, — медленно сказал Георг с явным недоверием, — Двадцать и тридцать очень большая разница. Хотя, в любом случае конечно, очень много…

— Да не специалист я по истории. Так только общие сведения. Вас ведь, если спросить к примеру, о Крымской войне, то вряд ли вы много подробностей расскажите. А у меня с этим временем примерно такой же разрыв. Вы Юрия Андреевича лучше расспросите — он вообще, по-моему, ходячая энциклопедия.

— Ну про голод в Поволжье я что-то слышал, кажется, — наморщил лоб Георг, — А про репрессии расскажешь?

— Тоже были. В борьбе за власть политическое руководство страны устроило настоящую охоту на ведьм. Только что на кострах не жгли. А вместо святой инквизиции, сами знаете, какое ведомство выступало. Я тут вам сейчас на три пожизненных наговорю, хотя сейчас этот вопрос гораздо проще решается.

— Ты правда, Егор, поаккуратнее с такими высказываниями, — напрягся Георг, — Мы с Вацлавом понятно никому, но если кто другой услышит…

— Да знаю я. Вы спросили — я ответил. Да и в этом вопросе тоже не так всё однозначно. Репрессии были — это факт, многие просто по доносу от соседей или сослуживцев попали под этот каток. Это ж долго длилось, не один год. Пик всего этого беспредела пришелся на 37 или 38 год, кажется. Армия сильно пострадала, но с началом войны многие командиры будут реабилитированы и вернутся в строй. Ну, а кого-то уже не вернешь. Сами видите, что армия за последние годы разрослась, а командиров толковых не хватает. А те, что есть, так до сих пор мыслят критериями гражданской войны. Им бы с шашкой наголо, да на тачанках в лобовую атаку. А сейчас совсем другая война — война моторов, как назовут впоследствии.

— Так у нас тоже и танки, и самолеты есть, — попробовал возразить Георг, — Че ж мы тогда отступаем?

— Дело в том, что большинство техники на сегодняшний день уже устарело, а новые образцы хоть и есть уже, но в недостаточном количестве. Не успели мы перевооружиться. Правду Юля вчера сказала: без подготовленных экипажей — это просто железо. Да и немцы скоро новую технику будут использовать более бронированную. Танки их, будут «Тигр» и «Пантера» называться. Ну, а наши в ответ придумают самоходки стопятидесятимиллиметровые — их «Зверобоями» будут звать.

Все рассмеялись и начали одеваться.

— Так ты не сказал, что такое Инет? — напомнил Вацлав.

— Ну это… — Егор задумался, — В общем, у нас техника появится интересная, сначала электронно-вычислительные машины будут, громадные такие шкафы больше этой землянки, потом они в размерах сильно уменьшатся и в мобильные телефоны превратятся. Небольшие совсем, с ладонь человека. И все они единой сетью такой невидимой будут связаны между собой. Можно будет в любой момент связаться с кем-нибудь в Африке или Америке, например. И звук, и изображение на экране. Ну и любой вопрос можно будет задать и ответ получить — типа коллективный разум. Только разума там не особо много будет — больше развлекуха разная. Хотя, может, это только я развлекался там. Многие работают в сети этой — деньги зарабатывают, и неплохие, кстати говоря. Еще интеллект искусственный придумают — эти машины-роботы смогут обучаться сами, и разговаривать, и двигаться. Недавно появились такси без водителя. Прогресс, в общем… Ладно, пионеры, пошли — время уже. Потом еще расскажу, что-нибудь интересное — типа сказки Шахерезады на ночь.

Все опять рассмеялись и выбрались из землянки. Ночь уже полностью вошла в свои права. Тьма сгустилась. В лагере царило оживление. Поляна, укрытая от любопытных взглядов немецких пилотов густой маскировочной сетью, освещалась отблесками нескольких еле тлеющих костров. Вокруг сновали фигуры в ставшем таким модным среди партизан маскхалате разведчика. Отряд готовился к ночным рейдам. Они получили свои порции горячей пищи и спустились обратно в землянку.

Юля, поев, устроилась на невысоком пеньке и курила, наблюдая за всеобщей суетой. Лейтенант Волков построил свою группу и проверял их амуницию. Этот парень быстро учился, и Юля с удовлетворением отметила, что из него получился неплохой командир. Даже военюрист Кравец, хоть и был старше по званию, не мог похвастаться такими качествами. Она заметила профессора Баженова, выходившего из землянки, определенной под госпиталь. Легко встала и подошла к нему.