Временные трудности

Иван Иванович ознакомил всех с приказом НКО № 272 от 19.08.41 г, где военным советам фронтов и армий предоставлялось право вручать награды от имени Верховного Совета и вручение производить непосредственно в частях и соединениях.

Затем началось награждение.

Медали «За боевые заслуги» и «За отвагу» сыпались словно из рога изобилия. Ими была награждена добрая половина отряда.

Вацлав и лейтенант Волков получили ордена Красной Звезды.

Егор даже сначала удивился подобной щедрости командования, но, когда очередь дошла до него, так и вовсе даже растерялся.

Ему объявили, что он награжден орденом Красного Знамени, но ничего не дали, пояснив, что вручение будет происходить в Москве.

То же самое сказали и Георгу.

А потом Иван Иванович, сделав театральную паузу, ошарашил всех:

— За образцовое выполнение заданий Командования на фронте борьбы с германским фашизмом и за личные заслуги перед Советским государством, связанные с совершением геройского подвига присвоить звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали Золотая Звезда старшему лейтенанту государственной безопасности Клочковой Юлии Андреевне.

Поляна взорвалась радостными криками, но Юля стояла спокойно, и лицо её было непроницаемо.

— Поздравляю Вас, товарищ старший лейтенант! — Иван Иванович пытливо смотрел ей прямо в глаза каким-то холодным мертвым взглядом, — Теперь вам троим в Москву надо. Что-то вы не рады… Или мне показалось?

— Рада, — спокойно ответила Юля, — Если надо, то поедем в Москву.

— Вот и хорошо. Передайте командование отрядом надежному человеку, и завтра — в дорогу, — улыбнулся Иван Иванович, но взгляд его был по-прежнему холодным и безжизненным.

Юля снова кивнула и собиралась ещё что-то сказать, но возникший рядом с ними Волков сразу вклинился в паузу:

— Товарищ старший лейтенант, тут разведка вернулась. Докладывают, что наткнулись на полицаев. Совсем недалеко от нас. Буквально в трёх-четырёх километрах.

— Какие ещё полицаи? Чё им тут делать? А ну, зови их сюда.

Подошли двое ребят, ещё не успевших снять свои маскхалаты, и молча замерли, ожидая вопросов.

— Докладывайте, — мрачно бросила Юля.

— Мы возвращались из разведки, а тут эти двое. Тут совсем рядом. Ну, мы их придавили по-тихому.

— Где они?

— Так там они остались. Мы их ветками да листьями присыпали немного.

— Почему живыми не взяли хотя бы одного?

— Не вышло, — пожал плечами бывший танкист, и его обезображенное ожогами лицо исказила нехорошая ухмылка.

— Понятно. Свободны.

Юля несколько секунд молча смотрела им вслед, а затем развернулась и сказала:

— Интересно. Очень интересно. Нечего им тут делать. Береженного, как говорится… — она тронула стоящего рядом Георга за рукав, — Ты берёшь с собой Соммера, Ивана Громова и эвакуируешь наш лазарет в первый лагерь. И в хорошем темпе. Подводу возьми для медикаментов и неходячих. Там теперь госпиталь будет. Старшина пусть разбирает здесь всё и за вами дует. Он в курсе, что брать. Волков, организуй самых опытных разведчиков: пусть прочешут округу на всякий случай. А сам бери пару человек и в охранение к раненым.

Смоленск.

Штандартенфюрер СС Альфред Зикс не любил орать на подчиненных, но сегодня не мог себя сдерживать и говорил гораздо громче обычного. Сказывалось нервное напряжение последних дней.

— Объясните мне, штурмбаннфюрер, что я должен буду докладывать сегодня генералу фон Шенкендорфу? А ведь мне придётся ему звонить и что-то говорить… Как мне объяснить, что мы потеряли за один день два взвода? И это не на передовой, а здесь в тылу! Где хоть один труп русского?

— Осмелюсь доложить, гер штандартенфюрер, что мы впервые столкнулись со столь высоким уровнем подготовки русских. Никто из взвода лейтенанта Лехнера даже не успел выстрелить в ответ. А взвод лейтенанта Йорга, вообще, был почти полностью уничтожен всего одним человеком.

— Я не верю в это, Меинхард. И мне никто не поверит. Я не могу это докладывать! Все посчитают это ложью и оправданием нашей некомпетентности. Я должен сказать, что эти русские уничтожены и диверсии теперь прекратятся. Хотя бы на какое-то время.

— Осмелюсь доложить, гер Зикс, среди этих диверсантов есть по меньшей мере двое чистокровных немцев. Возможно, вся группа состоит из наших военнопленных, завербованных русскими. И их документы неотличимы от настоящих.

— Это всё отговорки, Ригер! Какие меры предприняты? И когда будет хоть какой-нибудь результат?

— Мною был разработан план ловли «на живца». Сброд, из состава вспомогательной полиции, разбит на пары и отправлен в район предполагаемой дислокации русских диверсантов. Это лакомые цели для русских. Они ненавидят этих предателей. Мои люди следуют за ними в отдалении. Когда русские проявят себя, мои люди не станут им мешать, а проследят за ними до самого логова.

— Хорошо. Это может сработать. Что ещё?