Временщик 3

— Господин, Серг, — скромно обратился ко мне конторщик, когда все стали расходится, — вы теперь наш новый клиент. И вам может понадобиться карта всех отделений. Вот, возьмите.

Пергамент был старый, сухой и весьма увесистый. Я развеял его и чуть не задохнулся от изумления. Сотни точек вспыхнули на моей личной карте. И многие там, где по-прежнему была Terra Incognita. Миры, миры, миры. Это же сколько их? Нет, я понимал, что много, но чтобы настолько.

Не без труда нашел открытую карту. Итак, в Отстойнике пять отделений, в Пургаторе семь, по четыре (видимо, чтобы никого не обижать) в Элизии и Фироле, ни одного в Атрайне и шесть в Ногле. Я с невероятным усилием оторвался от карты и кивнул конторщику.

— Спасибо.

— Приходите еще, господин Серг. Для нас большая честь работать с вами.

На улице я не выдержал и, пока мы шли к Вратам, поделился своим открытием с друзьями. Рис фыркнула, Троуг усмехнулся, а терпеливый Лиций спокойно объяснил. ой

— «Торговый путь» второй по многочисленности банк. Хотя, резонно иметь небольшой вклад в каждом банке. К примеру, помимо полной конфиденциальности они гарантируют своим клиентам безопасность. То есть, если кто захочет напасть на тебя в банке, то сотрудники кинутся на защиту, — он немного подумал и добавил, — как правило.

— Ага, только дорого это все. И проценты не сказать, чтобы сладкие, — хмыкнул Троуг, — лучше всего хранить пыль под подушкой.

— Твои размышления о финансовом управлении денежными потоками не делают тебе чести, — холодно заметил Лиций, — так думать опрометчиво. И…

Договаривать он не стал. Уши зверолюда тревожно повернулись в сторону обители Вратаря, а сам он выгнулся. Точь-в-точь, как самый обычный кот. Троуг заметил изменение друга и в один миг облачился в доспехи. А Рис вытащила посох. Я сглотнул подкативший ком и подался вперед. Потому что происходило действительно нечто странное.

У меня словно кольнула недавно залеченная рана. Хотя боль была такая, будто Рис схалтурила и бок вновь начал кровоточить. Однако сейчас это казалось сущим пустяком. Потому что несколько Игроков обступило обитель, пятясь от нее, а изнутри, если мне не изменял слух, доносился звук боя.

Глава 20

Война приходит неожиданно и к ней никогда нельзя быть готовым в полной мере. Можно выковать оружие, натренировать бойцов, но привыкнуть к смерти соратников невозможно. Хуже может быть лишь гибель «Ахиллеса», могучего, непобедимого солдата, не знающего поражений. Подобное ввергает в ступор и приводит к падению морали всего воинства.

Собственно, воинством были мы. Все те Ищущие, что собрались возле обители и с ужасом смотрели, как колосс, гигант, полубог, отворяющий проходы в другие миры, терпел поражение. Вратарь вылетел из своего логова подобно пьяному завсегдатаю, которого вышвыривает грозный охранник из бара. Он загромыхал своими внушительными доспехами по мостовой, успел сгруппироваться и развернуться к противнику. А ему навстречу, с отобранным у стража Врат мечом в одной руке и неким странным приспособлением (явно для стрельбы) в другой, вышел молодой человек.

Он неторопливо прицелился из своего чудо-оружия и нас на мгновение ослепило, а Вратаря отбросило еще метра на три. Ищущий, а Проницательность подсказывала, что передо мной именно никто иной, как Протектор, молниеносно подскочил к стражу миров и ударил мечом. Огромный, гипертрофированный клинок, выглядевший в руке Игрока несоразмерно, рассек доспехи и ранил колосса. Что-то внутри меня проснулось. Странное, чужое. То, что можно было объяснить разве что Интуицией.

— Мы не можем допустить, чтобы Вратарь погиб, — негромко произнес я.

— Что? — спросила Рис, не в силах отвести взгляда от поединка. Точнее от избиения стража миров.

— Вратарь не должен погибнуть.

— Никто не может убить Вратаря, — пробормотал Лиций.

— Да посмотри туда! — тряханул я его за рукав.

А поглядеть было на что. Ищущий стоял над Вратарем и буквально уничтожал его. Выстрел из свой ручного то ли плазмомета, то ли гранатомета, черт разберет, а потом добивание оглушенного стража его же оружием. Стоит Вратарю подать признаки жизни — снова выстрел из уберплюшки. И даже без своей хваленой Интуиции я понимал, эта шарманка не будет длится вечно.

— Надо помочь, — двинулся я вперед, вытаскивая арбалет.

Во мне боролись разумное и эмоциональное начала. Первое буквально кричало — куда ты лезешь? Это даже близко не твоя лига. Не выходят на ринг боксеры-любители в легком весе против профессионалов-супертяжей. Потому что ничем хорошим это не закончится. Разве что только для тех, кто будет писать твой некролог.

Но другое, труднообъяснимое чувство требовало, чтобы я вмешался. Так бывает, когда видишь человека, целящегося из базуки в градирню атомной станции. Надо всеми силами помешать ему, иначе случится непоправимое. Иначе накроет всех: и этого придурка, и тебя. Правда, остался сущий пустяк, как остановить Игрока, который влегкую выносил Вратаря?