Временщики и фаворитки XVI, XVII и XVIII столетий. Книга III

Войска свои Густав Адольф расположил точно в том же боевом порядке, как и год тому назад под Лейпцигом. Между колоннами пехоты расставлены были отряды конницы, а между эскадронами кавалерии — орудия и мушкетеры. Вся позиция состояла из двух линий фронтом к большой дороге, имея справа и частию с тыла Флосграбен, а город Люнцен слева. Центр занимала пехота под начальством графа Браге; кавалерия по флангам, перед фронтом — артиллерия. Левым крылом командовал герцог Бернгардт Веймарский, а правым сам король. Резервными шотландскими войсками начальствовал Гендерсон. Занималась заря; пурпур, окрасивший небо, был предвестником кровопролития на земле, покрытой непроницаемым туманом, замедлившим начало битвы. Шведские войска и их король, преклонив колени, пели гимн, испрашивая у Бога победу и одоление врагов; трубы аккомпанировали этому пению… Затем, сев на коня, в простой кожаной кирасе король объехал ряды, внушая мужество своим воинам. Воинским кликом шведов было: «С нами Бог!», имперцев: «Иисус, Мария!» Обе стороны, считая себя правыми, призывали на помощь одного и того же Бога, в полной уверенности, что за Него проливают кровь и в угоду Ему нарушают завет Его — любить ближнего. К одиннадцати часам туман рассеялся; будто белая завеса, разорванная на клочья, разнесся он облаками по поднебесью, и враги очутились лицом к лицу. Одновременно в Лютцене вспыхнул пожар. Город был подожжен по повелению Валленштейна… Битва началась!

Первый натиск шведов был удачен, и имперцы, дрогнув, обратили тыл; но Валленштейн, удержав беглецов, выстроил их в порядок и противопоставил натиску шведов эту живую, непоколебимую плотину. Трупы валились грудами с обеих сторон, однако же шведам не удалось захватить ни пяди земли. Правое крыло шведской армии напало на левое крыло имперской армии и обратило его в бегство. В эту минуту королю донесли, что левое крыло не может противостоять учащенным атакам Валленштейна. Поручив Горну продолжение разгрома неприятеля, король поспешил на левый фланг с конным отрядом, из которого уцелели немногие, между прочим герцог Франц Альберт Саксен-Лауенбургский, скакавший бок о бок с королем. Заметив короля, один из всадников австрийских указал на него мушкетеру… Выстрел грянул, пуля раздробила Густаву Адольфу левую руку… Вторым выстрелом, направленным в спину, король был сбит с седла.

— Все кончено, — вскричал он окружающим, — спасайтесь! — и, рухнув на груду убитых и раненых, скрылся под курганом из мертвых тел, возросших над его трупом через несколько минут. Последний вздох героя как будто вдохнул мужество в его воинов, и самые робкие почувствовали в себе львиную силу и непреодолимую отвагу. 12 000 свежего войска, предводимого Паппенгеймом, не в состоянии были справиться с неприятелем, который, будучи малочисленнее, превосходил имперцев в храбрости и единодушии… Шведы победили, но победа куплена была такой дорогой ценою, что стоила поражения, и победителями считали себя имперцы. С окровавленных полей Лютцена Валленштейн ушел на зимние квартиры в Саксонию. Труп Густава Адольфа, обезображенный, смятый копытами конницы, был найден шведами и набальзамированный отправлен в Стокгольм. Виновником смерти героя общая молва называла Франца Альберта, герцога Саксен-Лауенбургского, и вот обстоятельства, на которых было основано это обвинение: