Времетрясение

Ради бога, не забывайте: ему было восемьдесят четыре! Это же до хрена и больше! Поскольку он каждый день брился, его часто принимали даже не за бомжа, а за старенькую бомжиху – даже когда он был без своего «бабушкиного» платка из детского одеяльца, – иными словами, его внешний вид не внушал уважения. Теперь что касается его сандалий: по крайне мере они были прочными. Они были сделаны из того же материала, что и тормозные колодки «Аполлон-11» – космического корабля, который доставил на Луну Нила Армстронга, первого человека, ступившего на лунную поверхность в 1969 году.

Эти сандалии Траут отхватил на распродаже излишков казенного имущества после войны во Вьетнаме, единственной войны, которую мы проиграли. Той самой войны, откуда дезертировал единственный сын Траута Лион. Американские солдаты, воевавшие в джунглях Вьетнама, носили такие сандалии поверх легких армейских ботинок. Потому что враги втыкали в землю заостренные колья, вымазанные в говне, и это было чревато серьезными инфекционными заболеваниями.

Траут, которому совсем не хотелось вновь играть в русскую рулетку со свободой воли – староват он уже для таких развлечений, и тем более, когда на кону стоят жизни других людей, – наконец понял, что ему все-таки надо бы сдвинуться с места и уже начать что-то делать. Вот только что он мог сделать?

33

Мой отец часто цитировал Шекспира, причем всегда перевирал цитаты. Но я ни разу не видел, чтобы он читал книги.

Я, кстати, выскажу мысль, что величайшим поэтом за всю историю англоязычной литературы был вовсе не Эйвонский бард (1564–1616), а Ланселот Эндрюс (1555–1626). В то время поэзия буквально носилась в воздухе. Смотрите сами:

Господь – Пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться:

Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим, подкрепляет душу мою, направляет меня на стези правды ради имени Своего.

Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох – они успокаивают меня.

Ты приготовил предо мною трапезу в виду врагов моих; умастил елеем голову мою; чаша моя преисполнена.

Так, благость и милость да сопровождают меня во все дни жизни моей, и я пребуду в доме Господнем многие дни[11].

Ланселот Эндрюс руководил работой переводчиков и знатоков слова Божьего, которые подарили нам Библию короля Якова.

Писал ли Траут стихи? Насколько я знаю, он сочинил только одно стихотворение. За день до смерти. Он все понимал. Он знал, что старуха с косой уже совсем скоро придет по его душу. Кстати, для информации: в «Занаду» между главным зданием и бывшим каретным сараем растет секвойя.

А вот стихотворчество Траута:

Когда секвойя
Склонится головой-я,
Вернуся за тобой я.

34

У матери Джейн, моей первой жены, и у матери моей сестры Элли были одинаковые заскоки: у обеих периодически срывало башню. И Джейн, и Элли окончили Тьюдор-Холл. В свое время они были самыми красивыми девушками во всем Вудстокском гольф-клубе. Кстати, у всех писателей-мужчин, даже у самых дрянных или нищих, были красавицы-жены. Надо бы изучить этот странный феномен. Может, когда-нибудь кто-нибудь этим займется.

И Джейн, и Элли не дожили до времетрясения, и слава Богу. Хотя, я думаю, Джейн бы не возражала против повтора десяти лет жизни. А вот Элли бы точно не увидела в этом ничего хорошего. Джейн была оптимисткой и жизнелюбкой, она до самого конца боролась с раком. Последние слова Элли выражали лишь облегчение и ничего больше. Я уже где-то писал о ее последних словах. Вот они: «Не больно, не больно». Я сам их не слышал, и наш старший брат Берни тоже не слышал. Нам передали их по телефону. Санитар, говоривший с иностранным акцентом.

Я не знаю, какими могли быть последние слова Джейн. К тому времени Джейн была замужем уже не за мной, а за Адамом Ярмолински. Я спросил у Адама про ее последние слова. Но, похоже, Джейн умерла молча, не осознавая, что ей уже не придется ничего говорить. На панихиде в англиканской церкви в Вашингтоне Адам сказал собравшимся, что у Джейн было любимое восклицание: «Жду не дождусь!»

То, чего Джейн ждала с такой радостью и предвкушением, было связано с определенным событием в жизни кого-то из наших шестерых детей. Теперь они все уже взрослые: медсестра в психиатрической клинике, сценарист комедийных фильмов, детский врач, живописец, летчик гражданской авиации и художник-гравер, – и у них у самих есть дети.