Время Андропова

Несмотря на провал переговоров, Молотов, кажется, был очарован Гитлером. В посольстве, между своих, делился впечатлениями: «…поговорив с главой Немецкого правительства, поймешь причины его успехов». И глубокомысленно добавил, что «он редко встречал человека, которого бы мир оценивал так неправильно»[270]. В тот день Гитлер обрисовал Молотову грандиозные планы, как поделить наследие Британской империи после ее разгрома «германским оружием». Гитлер так и выразился: от империи останется «конкурсная масса», и «она сможет удовлетворить всех, кто имеет потребность в свободном выходе к океану»[271].

Карело-Финская ССР получилась солидной по размерам, но крайне малонаселенной. Территория 196 тысяч квадратных километров, что больше иных республик, например Азербайджана, Армении, Грузии или Таджикистана. А вот с населением — беда, даже по оптимистичным оценкам, всего-то порядка 500 тысяч человек.

Но статус! Союзной республике полагалась своя конституция. Вместо обкома ВКП(б) — ЦК Компартии республики. То же и с комсомолом. Расширялся аппарат управления, открывались новые номенклатурные вакансии. Хорошо зарекомендовавший себя секретарь Ярославского обкома комсомола Юрий Андропов был выдвинут на должность первого секретаря ЦК ЛКСМ Карело-Финской ССР. Вообще-то в Ярославской области число комсомольцев было внушительным, в несколько раз больше, чем в Карелии. Но не числом комсомольцев прирастал номенклатурный вес Андропова. Руководитель ЦК комсомола союзной республики — это на порядок выше, чем обкомовский первый секретарь

В последних числах мая 1940 года Андропов выехал в Петрозаводск. Ему предстояло участвовать в первом съезде комсомола республики. Съезд открылся 1 июня. По словам одной из участниц, «на трибуну поднялся незнакомый нам — делегатам, высокий темноволосый молодой человек». Андропов произнес речь и покорил собравшихся: «Четкая дикция, спокойный голос, лаконичные без длиннот предложения делали речь докладчика доходчивой, привлекающей внимание, а содержание ее показывало, что докладчик — большой знаток комсомольской работы. В перерыве работы съезда об этом только и говорили делегаты между собой»[272].

На пленуме ЦК ЛКСМ Карело-Финской ССР 3 июня 1940 года Андропов был избран первым секретарем ЦК. Его не могли не избрать. Не потому что он вполне «показался» делегатам и произвел эффект, а в силу партийно-комсомольской дисциплины. На эту должность Андропова рекомендовал ЦК ВЛКСМ, и в Петрозаводск для продвижения его кандидатуры прибыла самолично секретарь ЦК комсомола Ольга Мишакова — та самая, «свалившая» в ноябре 1938 года руководителя комсомола Косарева и его ближайших подчиненных. После ее заявления Сталину арестовали всю верхушку ЦК ВЛКСМ, и пошел новый виток арестов и чисток в комсомоле. Имя Мишаковой еще долго наводило ужас на комсомольский актив.

Агитировал за Андропова и первый секретарь ЦК компартии Карело-Финской ССР Геннадий Куприянов. Он как-то сразу по-отечески проникся к молодому выдвиженцу и старался поддерживать, считая его за своего. Человек сложной трагической судьбы, Куприянов много позже изменил свое отношение к Андропову, но тогда в 1940 году очень ему помог. Через месяц, 4 июля 1940 года, пленум Ярославского обкома комсомола освободил Андропова от прежней должности первого секретаря обкома[273]. Начался следующий этап его карьеры.

Переезд Андропова к месту нового назначения в Петрозаводск обернулся для него началом новой жизни — без семьи. Трудно понять, почему так. Пишут, что Нина не захотела переезжать, имея на руках малолетнюю дочь и грудного сына. Есть и намеки на разлад в семейных отношениях накануне нового назначения Андропова. Возможно, милицейская работа Нины в мужском коллективе наложила свой отпечаток на ее и без того непростой характер. Женщина, да еще яркая и красивая, неизбежно должна была оказаться в центре внимания сослуживцев. Возможно, Андропов стал ревновать и раздражаться от чрезмерной самостоятельности и выросшей самооценки жены? Может, и так. И романтические чувства первых лет брака поблекли. Как бы то ни было, Андропов уехал один.

А вскоре из Петрозаводска Андропов запросил у Нины согласие на развод. Она согласилась. Это помогло Андропову сохранить «партийное лицо». Моральный облик коммуниста не предполагал легкомысленности в семейных отношениях.

Навсегда разошлись и пути Анастасии Журжалиной и Юрия Андропова. Няня осталась с Ниной и ее детьми. Она издалека следила за карьерой ее родного «Юрика». Неотрывно сидела у телевизора, когда показывали Андропова в репортаже о каких-нибудь кремлевских торжествах:

«Незадолго до своей смерти она совсем затосковала по своему любимцу. Даже вещи собирала в дорогу: дескать, поеду в Москву повидаться с Юрой перед смертью. Но, конечно, не поехала. Когда в 1979 году она умерла, Андропов написал своей первой жене в Ярославль: “Ушел из жизни единственный человек, который любил меня просто так, потому что я — это я”…»[274].