Время ангелов

Мюриель пришло в голову, и она мрачно отметила это, что в течение всей этой ужасной боли они ни на минуту не подумала о том, чтобы оставить этот мир, ставший таким ужасным. Она явно предпочла агонию сознания. Поэму положила, но забыла таблетки. Возможно, она в конце концов выживет. Она почти решила оставить таблетки, но какая-то привычная осмотрительность вернула ее назад. Никогда не знаешь, что ждет тебя в будущем.

Она поставила чемодан у дверей холла и снова очень тихо поднялась наверх, перешагивая через две ступени. В комнате отца все еще играла музыка. Она вошла в свою комнату и поспешно открыла буфет, где хранила таблетки. Их нигде не было.

Прошло какое-то время, прежде чем Мюриель абсолютно удостоверилась, что они исчезли. Она моргнула, затем посмотрела на других полках, провела руками по всем поверхностям. Таблеток просто не было.

Мюриель, с тех пор как проснулась, пребывала в состоянии какой-то истерической комы. Теперь же она почувствовала себя абсолютно спокойной и хладнокровной. Может, она сама убрала таблетки отсюда? Нет. Она уверена, они недавно были здесь и она не убирала их. Нахмурившись, Мюриель стояла, глядя в буфет. Может, они кому-то просто понадобились? Но никто в доме не употреблял снотворного. Даже Элизабет спала хорошо, а отец, хотя и придерживался странного распорядка, мог заснуть когда хотел.

Мюриель медленно закрыла дверцы буфета. Это было странно и приводило ее в замешательство. Но она понимала, что ничего не может сделать. Наверное, существует какое-то простое объяснение, хотя сейчас она не в состоянии найти его. Ей лучше немедленно уйти. Это не единственная проблема и не самая худшая из тех, что она оставляет здесь. Ей лучше уйти, прежде чем она встретит отца или Элизабет позвонит в свой ужасный колокольчик. Мюриель медленно вышла из комнаты и подошла к верхней ступеньке лестницы.

По-прежнему доносились звуки музыки. Это было «Лебединое озеро». Мюриель узнала «Танец маленьких лебедей». Несомненно, все было в порядке. Она поставила ногу на ступеньку, затем неожиданно повернулась и быстро пошла по лестничной площадке к двери отца. Постучала. Никто не ответил. Она подождала минуту, снова постучала, затем осторожно открыла дверь.

В комнате было темно. Занавески все еще задернуты, а лампа на столе прикрыта тканью. Мюриель замерла, готовая в любой момент услышать голос из тьмы. Но ничего не произошло. Затем сквозь приглушенный гул музыки услышала другой звук — звук тяжелого дыхания. Отец, должно быть, спал.

Теперь в комнате можно было различить немного больше. Она прошла через дверной проем, ступая очень тихо, и пристально всмотрелась в угол. Ее отец, облаченный в сутану, лежал на кушетке, положив голову на диванную подушку. Его дыхание было внятным — долгий гортанный, похожий на храп звук, затем длительная пауза, затем еще один звук. Мюриель закрыла за собой дверь. Она подошла поближе, чтобы посмотреть на отца.

На секунду с холодным ужасом она подумала, что его глаза открыты и он смотрит на нее. Но это всего лишь игра света. Глаза были закрыты. А губы чуть приоткрыты, и их уголки опустились, как будто он усмехался. Одна рука свесилась и лежала ладонью вверх на полу. Мюриель стояла неподвижно, пристально глядя на него. Что она делала здесь? А если он проснется и увидит, что она разглядывает его? Но страстное желание, которое она уже не могла преодолеть, овладело ею. Очень осторожно Мюриель убрала ткань с лампы и направила свет на Карела. Она замерла. Он не шевелился. Затем Мюриель увидела маленькую голубую бутылочку, в которой хранилось снотворное. Она валялась на полу в ногах кушетки и была пуста.

Мюриель знала это с тех самых пор, как покинула свою комнату, но то знание было как будто оцепенелым и мертвым в ней. Теперь она стояла у стола, тяжело дыша, и ей казалось, что она сейчас потеряет сознание. Ей удалось сесть на стул. Она подумала: «Он погиб», — и закрыла глаза.

Минутой позже она раскрыла их. Музыка. Карел поставил пластинку. Значит, всего несколько минут назад он был в сознании. Мюриель встала и подошла к кушетке. Она едва смогла заставить себя прикоснуться к нему. Положив руку ему на плечо, она сгребла тяжелую ткань сутаны и, когда сжала ее, почувствовала кость плеча. Она встряхнула его и позвала. Закрытые веки не дрогнули, тело никак не отозвалось, равномерное дыхание продолжалось. Мюриель снова встряхнула его, в этот раз намного сильнее, схватила за оба плеча, глубоко вонзив в них пальцы, и попыталась поднять. Она прокричала ему прямо в ухо: «Карел! Карел!» Вялое тело выпало из ее рук.

Мюриель подумала: «Нужно позвать на помощь. Я должна быстро спуститься к телефону и позвонить в больницу.

Он просто без сознания. Он не мог выпить таблетки давно. Его еще могут спасти, могут вернуть его к жизни, с ним все будет в порядке». Мюриель бросилась к двери. Затем ее как будто кто-то схватил сзади, она заколебалась и остановилась, а остановившись, застонала от боли и жалости к себе. «Это, это, это — ей не удалось спастись от этого. Следует ли возвращать назад Карела?»