Время Анны Комниной

Многие исследователи ставили под сомнение историчность этого рассказа Анны, ссылаясь на то, что тема мнимой смерти, положения во гроб живого конунга, который в решающий момент «воскресает» и обрушивает меч на опешивших врагов, представляет собой устойчивый мифологический сюжет скандинавских саг, повторявшийся в поэзии скальдов из поколения в поколение. Один из вариантов подобного сюжета зафиксирован, в частности, в хронике Вильгельма Жюмьежского под названием «Деяния норманнских герцогов»[344]. В рассказе Вильгельма конунг данов по имени Гастинг, который руководил знаменитым походом викингов на побережье Испании в 859–862 годах, вместе с Бьерном Железнобоким захватывает город Луну на побережье Лигурии, ошибочно полагая, что Луна – это Рим. Подойдя к городу на своих дракарах, Гастинг обещает местному епископу принять крещение, затем высаживает на берег свою дружину. После совершения таинств крещения и миропомазания местным епископом в присутствии графа города, ставшего восприемником Гастинга, конунга уносят на дракар, а ночью вдруг становится известно, что благочестивый неофит умер. Его полагают во гроб и во гробе приносят в церковь другие викинги, которые, как и сам почивший, прячут под туниками доспехи. В решающий момент, когда епископ в присутствии горожан совершает заупокойную мессу по почившему, Гастинг распахивает крышку гроба и выскакивает наружу. Начинается резня, в ходе которой викинги умерщвляют епископа, преломляющего гостию, графа и горожан, не щадя ни юношей, ни стариков. Храм превращается в кровавый театр.

Другой, более мифологизированный вариант этого сюжета представлен в «Повести временных лет» в виде знаменитой легенды о гибели конунга Хельгу – князя Олега Вещего. Хельгу узнает от волхва о том, что примет смерть от своего любимого коня, а потом погибает от укуса змеи, которая выползает из черепа умершего коня в тот момент, когда Хельгу проливает над ним слезы. «Бе по преже въпрошалъ волъхвовъ и кудесникъ: «От чего ми есть умьрети»? И рече ему один кудесникъ: «Княже! Конь, егоже любиши, и ездиши на немъ, от того ти умрети»»[345]. Эта летописная легенда более известна в поэтическом переложении А. С. Пушкина:

…Скажи мне, кудесник, любимец богов,
Что сбудется в жизни со мною?
И скоро ль, на радость соседей-врагов,
Могильной засыплюсь землею?…

Легенда о смерти Олега Вещего находит прямую параллель в исландской саге о Орваре Одде или об Одде Стреле и его коне по имени Факси, записанной в XIII веке[346], а также в английской легенде о сэре Роберте де Шурланде, который умер в 1310 году оттого, что наступил на осколок черепа убитого им коня, смерть от которого была ему предсказана колдуньей[347]. Как полагает Ю. А. Соколов, за летописной легендой о смерти Олега Вещего скрывается реальная история предательства конунга Хельгу своими дружинниками, возможно, Свенельдом или кем-то иным, связанным со славянской родо-племенной знатью Киева, в 912 году[348]. Любимый конь играет в данном случае ту же самую роль, которую играл конунг Гастинг в том варианте сказания, который запечатлел Вильгельм Жюмьежский. Возможно, Анна Комнина слышала в Константинополе от стратигов своего отца вариант рассматриваемой легенды, который трансформировался в легенду о путешествии Боэмунда во гробе, но несомненно, что сама легенда родилась в среде норманнских рыцарей, как своеобразное эпическое предание, под влиянием устойчивого сюжета скальдической поэзии. Позднее Анна Комнина записала легенду, включив ее в свое историческое повествование о Боэмунде, хотя нельзя исключать и того, что сам Боэмунд прекрасно знал этот эпический сюжет, а потому решил повторить его на практике. В таком случае Анна Комнина рассказала нам любопытную деталь, характеризующую норманнского полководца как ценителя героического скандинавского эпоса.