Время Анны Комниной

Детство и юность Харальда прошли в условиях весьма типичных для будущего викинга. Принятие викингами христианства, искреннее и убедительное, не отменяло в ту эпоху их традиционной приверженности военным подвигам и привычным представлениям о мире. Образы отвергнутых обитателей Асгарда продолжали жить в сагах, в мифологических представлениях о неизведанных странах. С точки зрения некоторых современных исследователей, древняя скандинавская религия была обязана своим происхождением интенсивным контактам предков викингов с римской цивилизацией, а также со степными народами Северного Причерноморья – сарматами и гуннами, через посредничество готов, в эпоху существования Черняховской культуры[238] (II–IV века) или даже раньше. М. Б. Щукин, в частности, допускал, что появление легенды об Одине и асах в скандинавской мифологии могло быть обусловлено реальными контактами между германцами и сарматами в период правления сарматского царя Фарзоя (60–70-е гг. по Р. Х.). Эти контакты подтверждаются находками германских копий I века по Р. Х. с сарматскими тамгами в Польше и Норвегии, а также ряда других сарматских артефактов[239]. Не исключено также, что развитие скандинавского культа Одина было связано с влиянием римского митраизма, заимствованного римскими солдатами у парфян. Магические представления древних скандинавов могли формироваться под влиянием шаманизма гуннов, усвоенного через посредничество финно-угорских народов. И если римляне, готы и аланы в итоге приняли христианство, следовательно, христианизация со временем Скандинавии была столь же закономерна и столь же неизбежна.

Принятие христианства норманнами в X–XI веках вводило знатных викингов в круг правящих династий Европы. Между тем, при дворах императора Германии и короля Франции во многом благодаря влиянию византийской образованности и эстетических представлений формировалась новая культура. Культурное возрождение, начавшееся в Италии и Германии при императоре Оттоне Великом (936–973) и двух его преемниках, привело к появлению романского стиля в архитектуре и изобразительном искусстве. Активное социальное развитие немецкого и франкского общества в XI веке, в сочетании с новыми эстетическими и этическими представлениями о мире и человеке, оказало серьезное воздействие на скандинавскую знать. Знатные скандинавы уверовали в Иисуса Христа, но продолжали в XI веке активную внешнюю военную экспансию за пределами Скандинавии – на службе Византийской империи, на Руси, в Англии, Шотландии, Ирландии, Гренландии, Винланде – Северной Америке, открытой около 1000 года исландским викингом Лейфом Эрикксоном. Воюя в Европе, на Востоке и в печенежских степях, скандинавские воины постепенно осваивали навыки верховой езды и тактику конного боя, которая господствовала как в континентальной Европе, так и в Азии. Викинги постепенно превращались в рыцарей.

Как повествует «Сага о Харальде Суровом», включенная Снорри Стурлусоном (1178–1241) в «Круг Земной», в 1030 году Харальд в возрасте 15 лет принимал участие в битве при Стикластадире на стороне единоутробного брата Олава Святого против сторонников Кнуда Великого (994/995–1035), короля Дании и Англии. Битва закончилась победой Кнуда. Олав Святой пал в бою, а Харальд был ранен и вынужден бежать из Норвегии. Вылечив рану, Харальд отправился в Киев ко двору князя Ярослава Мудрого. По дороге беглец сочинил вису следующего содержания:

Вот плетусь из леса
В лес – немного чести –
Как знать, не найдет ли
И нас в свой час слава[240]

.

В Киеве Харальд поступил на службу в княжескую дружину и в 1031–1034 годах участвовал в походе против поляков. Несмотря на свой молодой возраст, Харальд был одним из руководителей похода вместе с Эйливом Рагнвальдсоном, посадником Альдегьюборга (Старой Ладоги). Эйлив Рагнвальдсон был сыном знатного ярла по имени Рагнвальд Ульфсон, приходившегося двоюродным дядей великой княгини Ингегерд – жены Ярослава Мудрого, и Ингибьерг Трюггведоттир – старшей сестры Олава Трюггвасона (995–1000), короля Норвегии. Брат Эйлива Ульв Рагнвальдсон был посадником Новгорода.