Время банкетов. Политика и символика одного поколения (1818–1848)

Чтобы это понять, необходимо вспомнить, что, в противоположность мнению либералов, реставрация монархии в 1814 и 1815 годах заключалась не просто в смене особы, стоящей во главе исполнительной власти, и замене императорской пчелы как эмблемы власти на королевские лилии. Чудесное возвращение на французский престол законной династии в лице брата последнего короля подразумевало, что тем самым вновь подтверждается сакральность королевской власти. Этот факт мог пройти незамеченным, потому что Людовик XVIII никогда не выказывал особой религиозности и никогда не был коронован. Но он намеревался устроить коронацию: в 1819 году к этому всерьез готовились, и только очень плохое самочувствие государя не позволило состояться намеченной церемонии в Сен-Дени[350]. Коронация была бесспорно самым древним, самым важным и самым зрелищным из монархических ритуалов, и понятно, что Карл Х придавал такое большое значение своему коронованию, состоявшемуся в Реймсе на следующий год после его вступления на престол. Но существовали и другие ритуалы. Заседание парламента в присутствии короля, практиковавшееся при Старом порядке, конечно, противоречило новым установлениям; но торжественный въезд короля в город был вполне возможен. Конечно, Людовик XVIII по состоянию здоровья путешествовал неохотно и с трудом; зато будущий Карл Х объехал всю Францию еще в бытность свою графом д’Артуа. Взойдя на престол, он посетил северные департаменты летом 1827 года, а восточные — в следующем году; вернулся он оттуда в восторге, убежденный в безмерной любви подданных, а накануне назначения кабинета Полиньяка шла речь о королевском путешествии в Нормандию. Так вот, эти путешествия в пограничные районы страны непременно предполагали, сколько можно судить, церемонию большой символической мощи, публичную трапезу государя, именуемую «большим столом».

«Большой стол»

Церемония эта, относительно камерная, проходила обычно, если король находился в столице, два раза в год, 1 января и в день тезоименитства монарха (то есть с 1814 по 1823 год в День святого Людовика 25 августа, а с 1824 по 1829 год в День святого Карла 4 ноября). Современники знали о ее существовании; тогдашние газеты, даже либеральные, и официальные реляции о королевских путешествиях упоминают о ней походя; но после 1830 года о «большом столе» очень быстро забыли, потому что отмена его была произведена без шума, как простая и незаметная модернизация, а новые рационалистические элиты июльской Франции не могли понять смысла этой церемонии. Между тем ее можно назвать основополагающей, особенно если соотнести с другой, забытой еще более прочно и исчезнувшей в то же самое время; эта вторая церемония проходила в одном и том же месте ежегодно в Страстной четверг.

О «большом столе» напомнила в своей книге Анна Мартен-Фюжье, у которой мы заимствуем его описание[351]. Когда король обедал на публике в галерее Дианы, там ставили стол в виде подковы и король сидел в его центре, причем занимал он свое место последним, когда все остальные приглашенные, включая принцев и принцесс королевской фамилии, уже ждали его в зале. Итак, король сидел в центре и старался есть очень медленно; справа от него сидели дофин, герцог Ангулемский, и его невестка, юная герцогиня Беррийская; слева — дочь Людовика XVI и супруга дофина, герцогиня Ангулемская. За столом, таким образом, не было никого, кроме короля и его «августейшей фамилии», в частности наследника престола. Семейство Орлеанов отсутствовало. В центре галереи Дианы, вокруг королевского стола, сидели на табуретах придворные дамы. С обеих сторон залы располагались почетные гости, допущенные по специальным билетам: дамы сидели с одной стороны, мужчины стояли с другой, а за их спиной помещался оркестр, не перестававший играть до самого конца церемонии. Все смотрели на то, как король вкушает пищу; однако эти дамы и господа были не единственными зрителями; многие другие счастливцы также получали право насладиться этой картиной. Достаточно было записаться заранее; это давало право пройти по возвышению за балюстрадой и при этом смотреть, как Его Величество вкушает пищу. Многие сотни, а порой и тысячи человек изъявляли желание побывать на этом представлении, причем следовало постараться не прийти последними, ведь как только король заканчивал трапезу, доступ посетителей в галерею прекращался: церемония была окончена.