Время богов и время людей. Основы славянского языческого календаря

Холод побеждает, мир стремительно стареет, год приближается к своему концу. Приходит, по народному выражению, «тьма кромешная».

По западноевропейским представлениям наступает время Дикой Охоты. У восточных славян такое поверье практически не известно, хотя многим знакома, впрочем, книга белорусского писателя В. Короткевича «Дикая охота короля Стаха», основанная на белорусском позднесредневековом материале, а А. Н. Афанасьев изыскивает западнославянские соответствия (у лужичан) (Афанасьев, 1995, т. I).

Но на первое место выступает сначала Макошь, а затем Сварог. Из двенадцати посвященных ей пятниц десятая, октябрьская, приходившаяся на конец месяца, одна из самых почитаемых.

Почитание Макоши как божественной пряхи выражалось прежде всего в подготовке льна к прядению, а местами и в обрядово обставленных супрядках – совместном вязании варежек и чулок под приличествующие случаю песни: Как непряшенька по торгу ходила,

На три денежки куделюшки купила,

На алтынец веретенец подхватила…

Также принято было гадать на погоду предстоящей зимой.

Празднования в честь Сварога, видимо, приходились на первую неделю ноября. Божественный кузнец сковывал льдом реки и обладал даром связывать людские судьбы. Продолжалось время свадеб. Не случайно цветом праздника считался красный, соответствующий в народной символике Верхнему миру.

Обрядность с этого времени и до Коляды носит преимущественно домашний характер. Даже коллективные действия проходят в дому или в общинной избе. Не в последнюю очередь это, конечно, следствие погодных условий, но стоит и сравнить его с западноевропейским поверьем о том, что в ночь Самайна и вообще в ночи разгула Дикой Охоты не следует покидать освещаемое огнем пространство.

Любопытно как вероятная память о древнейшей обрядности чествований Сварога описание ритуальной игры «Похороны Кузьмы–Демьяна» (записана в Городищенском уезде Пензенской губ.) и ряд других обычаев поздней осени: