Время больших отрицаний

- Может, лучше сами? Время здесь навалом, неделькой позже, неделькой раньше. Больше уважать себя будете, меньше злиться... в том числе и на меня. Нет, серьезно.

- Да брось ты! Не видишь, я уже пузыри пускаю! - произнес Дуся.

- Ну, как хотите. Ростовщики не вы, а ваши Ловушки. И назвали же! Себя заморочили: поймать, схватить, спрятать... А эти устройства одинаково могут и "Хватай!", и "На, бери!" Пространству все равно.

НетСурьез полюбовался лицами двоих, заплевал окурок, кинул в урну:

- Ладно, вы уже на берегу. Обсыхайте. - И ушел.

Панкратова озарило в ту же минуту:

- А и верно!

- Швырнул, как кость... - дозрев, с восхищением и злостью молвил Дуся. Ну и тип, а? Осчастливил - а хочется морду набить.

- Гениально! - у Панкратова сам раскрывался рот. - Нет, правда симметрично же все: что туда, что оттуда. Сейчас считаем, пробуем... А мы -то! Это же тот самый К-язык в монтаже. Еще вчера мог дозреть - вместо этой ТМП... тьфу! И облака ждать не надо. "Дай! - На! - Транспортировка", ДНТ. Метод встречных Ловушек!

- Вот именно: мы-то! - не успокаивался Климов. - Назвать эту идейку гениальной - это, Миш, чтоб нам с тобой не называть себя кретинами. Идея ОЧЕВИДНАЯ. Мы в самом деле зашорились - два придурка. Можно не глядеться в зеркало, достаточно друг на друга... пока не сделаем. А ну, давай прикинем.

И тряпкой стер нарисованное Мишей. Идея ТМП - новорожденная и окрещенная абревиатурно - приказала долго жить.

Новый рисунок на доске, вскоре, в тот же день, воплотившийся в жизнь, был таков: Ловушка, захватившая предмет (в режиме "Дай!"), поворачивалась в другую сторону, выбрасывала НПВ-язык с этим предметом в режиме "На!" на ту же - или большую - высоту, где гуляют облака-экраны. Но вместо облака там его просто встречает надлежаще раскрытый НПВ-язык другого ЛОМа - в режиме "Дай!" НПВ-языки скрещиваются, как лучи прожекторов; первый отдает второму свою добычу. И все. Не надо ни облаков, ни, тем более, вертолетов. На тех же дистанциях.

Проверили в лаборатории, все вышло предельно просто. Потребовалось слегка перестроить схему для режима "На!" - управление полем.

Да, это было решение проблемы НПВ-транспортировки надолго, навсегда.

И подарил "зубрам НИИ" его новичок, хмырь с невнятной речью. Сцепщик, пациент Ин-та криминальной психиатрии им. Сербского, кандидат физ.-мат. наук.

Самое обидное, действительно выходило именно так: зашорили себя этим хватательным неудачным названием - и не доперли. Только поэтому. А хитрости никакой.

И хотя в окончательную схему вошла и идея Евдокима Афанасьича: ЛОМ-приемник расположили именно на краю ВнешКольца, повернув в сторону Овечьего - чтоб сразу брать камни и опускать на полигон... - тот долго не мог успокоиться.

- Но мы-то, мы-то... как кость нам кинул, а? - изливал он душу Панкратову. - Я ведь на подначку работал, позабавиться хотел. Полная уверенность, что коли мы не знаем решения, то никто. Слушай, дураки мы или умные?

- Как когда.

- А к а к - к о г д а?!.. Ведь это жизненно важно: в критический-то момент кто мы окажемся?

Вечный вопрос бытия. Цивилизация не дает на него ответ.

(Вот, оказывается, почтенные читатели, к какому моменту надо было привязать тот искрометный диалог Альтера Абрамовича и Вениамина Валерьяныча о "Дай!" - "На!"-транспортировке и прочем. То-то у меня были сомнения.

Склероз, склероз... этак я и Валерьян Вениаминыча Пеца из гроба подниму.

Но ничего не поделаешь: написано пером, не вырубишь топором. Вперед!)

4.

Но проблему вещества для Материка это, увы, не решило. Она была не в способе перемещения.

Ускоренно доставили в этот день и первую половину следующего еще семь "островов" тех же примерно размеров, опустили в намеченные места К-полигона. Получился сверх тех поименованных четырех архипелаг Большие Панкраты - камни Михаил, Алефтина, Димыч и Сашич (так население башни прозвало двух годовалых НПВ-бутузов, очень серьезных ребят) в северо-восточной части, камень Нюсеньки (чтоб порадовать безутешную после кончины Корнева секретаршу) и еще два: Большой Бармалей и Малый Бармалей; эти так назвали больше из озорства.

В НПВ все делается быстро. К этому времени под ВнешКольцом натянули координатную сетку из тонких проволочек - с делением по градусам, угловым минутам и секундам. Соответственно географическим координатам Катагани и тому, что на сотни километров прилегало к ней с запада и востока, севера и юга; только обращено это было теперь внутрь, на хоздвор НИИ. Создаваемая там территория простиралась с севера на юг на 16 угловых градусов, от 55-го с.ш. до 41-го с.ш.; и на двадцать градусов с востока на запад, от 52-го восточной долготы до 36-го. Для перемещавшихся там на НПВ-"бригантинах" это были вполне серьезные координатные числа, важные вплоть до минут.

Центр будущего Материка имел координаты города Катагани: 48 градусов с.ш., 44 восточной долготы. Большие Панкраты находились на 50 градусах северной широты и 40 градусах восточной долготы.