Время борьбы

«Я сибиряк…» – вот самое первое, что сказал он мне, когда попросил его рассказать о своей жизни. И даже в интонации, с которой это было произнесено, послышалось нечто гораздо большее, нежели просто биографический факт.

Действительно, предки Сергея Левченко еще в начале прошлого века переселились с Украины в Сибирь, и родился он в 1953 году в Новосибирске. Но важно еще, насколько глубоко потом врос он в этот просторный, могучий русский край и, соответственно, насколько Сибирь в него вросла и его сформировала. А взаимопроникновение это, как я понял, оказалось очень сильным.

После всего, что узнал о нем – и от него самого, и от других, – у меня создалось такое впечатление: пожалуй, нигде, кроме как в Сибири, не сложился бы этот характер. И, с другой стороны, не представляю, смог ли бы он жить и работать где-то в других местах, пусть даже самых прекрасных. Мне ясно, что для него прекраснее и дороже мест на земле не существует.

Органически соединились в нем родной край и выбранная профессия. Человек какой специальности стал олицетворением Сибири в 60-70-е советские годы? Конечно, строитель! И вот как вышло в жизни у Левченко. Окончив школу в Новосибирске, здесь же поступил в строительный институт. Когда настал срок распределения на работу, выбрал Красноярск: там разворачивались самые крупные стройки. Мастером, прорабом, начальником участка на ударной комсомольской возводил с товарищами Красноярский алюминиевый завод.

А через пять лет происходит в его биографии событие, можно сказать, знаменательное: двадцатисемилетнего инженера главк назначает генеральным директором крупнейшего строительно-монтажного управления – в городе Ангарске Иркутской области. О том, что оно и в самом деле крупнейшее, говорило хотя бы слово «внекатегорийное», которым характеризовалось. Это значит – по масштабу работ выше первой, то есть официально высшей, категории!

– Но ведь у вас, наверное, если говорить о масштабе, он и в Красноярске был будь здоров? – спросил я Сергея Георгиевича.

– Это верно. Кроме корпусов электролиза на алюминиевом, мой участок начинал и огромный экскаваторный завод, строил и металлургический, и ряд других предприятий. Мы занимались монтажом металлоконструкций и особо сложных конструкций из железобетона. Ну а управление, которым мне предстояло руководить, вело строительство не только по всей территории Иркутской области, но и далеко за ее пределами – в Алма-Ате и Новокузнецке, Липецке и Хабаровске…

Этот груз он отважно примет в свои 27, став самым молодым руководителем такого уровня среди крупнейших предприятий Минмонтажспецстроя. Но и оказанное ему доверие, сами понимаете, не было случайным. Так же, как спустя еще пять лет, когда ему предложат возглавить Советскую власть в крупнейшем (опять крупнейшем!) районе Ангарска – стать председателем Юго-Западного райисполкома. Через два года, в 1989-м он – второй секретарь Ангарского горкома партии, а в начале 1990-го, в очень трудный для страны и партии момент, Сергей Левченко заменит внезапно ушедшего из жизни первого секретаря горкома Виктора Константиновича Худошина, который был заботливым его наставником на советской и партийной работе.

Партийная работа отныне и надолго, до сего дня, станет призванием «технаря» Левченко. Почему? Что заставляет человека, вполне и даже блистательно состоявшегося в первой своей профессии, не отринутого ею, а, наоборот, всё время призываемого, предпочесть гораздо более сложный и менее престижный в нынешних условиях (да к тому же неизмеримо менее денежный!) пост? Ведь с августа 1991-го ему придётся буквально в осаде отстаивать свой горком, биться за воссоздание запрещённой партии, а потом, будучи избранным в феврале 1993-го первым секретарём Иркутского обкома КПРФ, восстанавливать областную партийную организацию… Зададимся вопросом, чем же крепятся стойкость и мужество коммуниста, который, преодолевая все испытания, не сдаётся, не предаёт, не отступает?

– Насколько я знаю, Сергей Георгиевич, вы и ваши товарищи по Ангарской городской парторганизации ни в августе 1991-го, ни позже не сдали свой горком. Как всё это происходило?

– После указа Ельцина о запрете партии я собрал актив, и мы единогласно решили, что это вопиющая несправедливость по отношению к абсолютному большинству членов КПСС. Я же знал этих людей в своем городе! Честных тружеников, которые действительно во многом были примером для всех остальных. Ну а поскольку я первый секретарь и ответственности за городскую парторганизацию с меня никто не снимал, вопрос перед коммунистами поставил прямо: что будем делать?

Решение опять-таки было единогласное: горком не сдадим! Замотали цепями двери, установили круглосуточное дежурство внутри здания…

– Это было 22–23 августа?

– Да, в те дни… Были попытки штурма. Травили собаками. Звонили и угрожали.

Но и огромное количество звонков в нашу поддержку! Люди предлагали свою помощь: «Только скажите – мы придём и вас защитим». Я отвечал, что пока такой необходимости нет, что мы постараемся справиться сами.