Время борьбы

А сейчас мне грустно видеть, как племянник убирает из родительского шкафа русских писателей, одного за другим, ставя на их место «Анжелику» и «Эмманюэль». Да не просто ставит, а с некоей гордостью обладателя настоящего богатства. И, читая это, он, конечно, уверен, что приобщается к подлинной культуре. Так ему внушили. А на скептическое мое замечание по данному поводу отвечает с вызовом: «Пушкина, что ли, читать?» Это – дословно!

Мне горько, что во время проведенных юбилеев Есенина и Бунина (широко проведенных, что по нынешним временам – редкость) мало звучало само есенинское и бунинское Слово. На концертах же досадно было видеть, как известные мастера открывают томик Бунина и читают прозу его и стихи… по книге.

После бунинского концерта в Большом зале Московской консерватории, на котором, увы, было множество свободных мест, у меня состоялся разговор с такими замечательными артистами, как Сергей Юрский, Василий Лановой, Михаил Глузский, Ольга Остроумова, Анатолий Ромашин. Вопрос к ним был один: почему за последние годы так упал интерес к серьезному художественному слову со сцены? Ведь в свое время чтение лучших русских и зарубежных писателей Всеволодом Аксеновым и Михаилом Царевым, Дмитрием Журавлевым и Яковом Смоленским неизменно собирало большую аудиторию.

– Причину надо лечить, – ответил Лановой.

Литературоведы и публицисты с Запада, ставшие у нас вдруг самыми авторитетными, внушают: «Читать не для того, чтобы возвыситься душой, а ради удовольствия, развлечения, забавы».

Телевидение эту мысль утверждает по-своему, превращая в сплошное развлечение и хохмачество чуть не все свои программы, обращая их не к душе, а просто к глазу и уху, к утробе и прочим органам грешного нашего тела.

Кстати, как раз в дни есенинского и бунинского юбилеев на улицах в центре Москвы красовался огромный плакат с портретом популярного эстрадного певца: это рекламировался концерт в честь его 50-летия. О посвященных им вечерах и концертах сообщалось более чем скромно. Если вообще сообщалось.

Такой вот переворот в оценках! Сам собой он произошел? Нет, конечно.

Нельзя не замечать в этом совершенно определенной политики, направленной на отвлечение от серьезного восприятия ценностей отечественной культуры и даже охаивание и унижение своих мастеров сцены и превознесение западных.

«Шарон Стоун блестяща! – захлебывается „Московский комсомолец“. – В блистательном до пят золотом парчовом „манто“ проходит маленькой аллеей, ведущей в зал»…

Появление американского «секс-символа» в Москве было окружено таким ажиотажем прессы и телевидения, будто это новое явление Христа народу. Репортеры отслеживали каждый ее шаг. Подробно рассказывалось и показывалось, какая у нее охрана. Расписывалось меню.

А почему, собственно? Зачем? Кто же объяснит замороченной нашей публике, что поклоняется она совсем не выдающейся артистке?

Хоть бы частицу эдакого внимания и эдакой рекламы тем, кто действительно того заслуживает!

Почему не поет в Кремлевском дворце и на телеэкране воистину выдающаяся русская певица современности Татьяна Петрова?

Или талантливая Татьяна Жданова, чье исполнение русских романсов и песен по-настоящему захватывает сердце и поднимает душу? Может, если бы молодые слышали с телеэкрана ее и других таких же прекрасных певцов, слышали русскую и советскую песню, а не постоянный рок-грохот под завывание на чужом языке, что им усиленно навязывается, они бы в конце концов поняли разницу между подлинным искусством и мнимым.

Спрашиваю себя и других: что же, этот абсолютно неравноценный обмен уже необратим?

А он, оказывается, кому-то из деятелей нашей культуры в радость! И если упомянутая Нина Павловна Киселева в тревоге за внуков, что они мало читают или читают всякое барахло, то писатель Владимир Войнович считает, что все нормально. Даже хорошо.

Его спрашивают, почему упал у нас интерес к литературе, а он отвечает: «Советская жизнь располагала к чтению: на работе – скука, за границу не поедешь, по ТВ только и показывают, как Брежнева награждают…» В общем, читать перестали потому, что все это, слава Богу, кончилось. Да и пусть перестали: «Знаете, если для того, чтобы быть хорошими читателями, нам нужен тоталитарный режим, то пусть лучше люди не читают».

Вы не улавливаете шулерства в таком обороте? Как изящно связаны любовь к литературе и пресловутый «тоталитарный режим»!

Жванецкий недавно пошел еще дальше, заявив, что, если коммунисты придут к власти, «не будет продуктов и будет балет».

Выбирайте, дескать: балет или продукты.

А мне припомнилась сцена у театральной кассы. Женщина интересуется билетами на «Жизель» в Большой театр. Ей говорят: «25 долларов». – «Это сколько же в рублях?» – Услышав ответ, вздохнула: «Больше половины моей пенсии»…

Однако при такой пенсии, при аналогичных зарплатах и стипендиях недоступны не только балет или, скажем, хорошие книги. Недоступны для многих и продукты. Замечу: а было для них доступно и то, и другое, и третье.