Время бусово (СИ)

Тут уж все одобрительно поддержали Словена за разумность речи. Потом речь держали другие князья и воеводы, советуя, как лучше вое-вать с готами, как лучше использовать пешее войско. А вечером, когда спала дневная жара, и не так знойно дышала степь, произвели смотр всему воинству. Всем пятидесяти тысячам. Всей Руси. На степной рав-нине посотенно во главе с сотенными и тысячными военачальниками, в соответствии с родовой или же племенной принадлежностью, друг воз-ле друга выстроились славянские, аланские, берендеевские дружины.

— Сила! Сила! — перешептывались между собой князья и воеводы, объезжая на конях эту рать под приветственные крики и звон оружия тех дружин, напротив которых они останавливались. — Не устоять готам и их хваленому конунгу Германареху. Не устоять!

Чувство единения и силы ощущалось не только среди воинских вождей, но и среди рядовых воев.

— Слава! Слава! Слава! — Катился над встревоженной степью гроз-ный боевой клич славян. — На Киев! На Киев! Смерть ворогу!

Давно, если, вообще, когда-либо ранее, слышала Приднепровская степь такой мощный клич. Степная мелюзга: зайцы, хомяки, суслики — поспешно прятались в норы; живность покрупнее: косули, лани, сайгаки — уносились прочь с обжитых мест. И даже волки, уже приготовившиеся к ночной охоте, тревожно настораживали чуткие уши, чувствуя новую силу, появившуюся на обжитых ими просторах.

В КИЕВЕ

Как ни далек был Киев от Голуни — разве что за день при заводных конях доскачешь — но весть о том, что русы идут ратью на Киев, дос-тигла ушей готского конунга Германареха ранее, чем того хотели бы славянские князья и воеводы.

— Великий конунг, — прибежал к нему во дворец сын Рандвер — Германарех занимал дворец киевского князя — русы собрали рать и на нас идут! Что делать прикажешь?

Рандвер при конунге исполнял одновременно обязанности и по-сыльного, и советчика ближайшего, и телохранителя, и адъютанта. Только ему Германарех доверял личную охрану и круглосуточный дос-туп до своей персоны. Рандвер, как и все готы, был амбициозен, как и все, стремился к власти, но не настолько далеко простирались его по-мыслы и амбиции, чтобы затмить ему разум. Он понимал, что до самой вершины в иерархии властной лестницы ему никогда не подняться: слишком много было претендентов на королевский престол. А потому свое будущее видел только в преданном служении отцу-повелителю. Это понимал и Германарех, выбрав его на роль личного охранника и адъютанта из многих претендентов.

— Фу, Рандвер, что за манеры… опять ты в неурочный час со вся-кими глупостями. И как ты умудряешься так пригадывать? Специально что ли делаешь, чтобы мне досадить. — Высокомерно и недовольно из-рек великий конунг, так как собирался идти в покои одной из киевских княжен-наложниц, а ему в том помешали. Впрочем, отчитав сына, что было вполне в его духе, он добавил: — Пусть идут — меньше гоняться за ними, выслеживая на бескрайних просторах степи, как зайцев, придется. Сами под меч наш идут — это уже хорошо. Радоваться тому надо, а не бежать, сломя голову, и отцу досаждать. Или ты чем недоволен, что беспокоишь меня по пустякам.

— Так, говорят, что их рать несметная… — Зная об отеческой такти-ке ведения беседы и потому не очень обескураживаясь прохладному приему, продолжил Рандвер.

— Говорят, говорят, — недовольно проворчал Германарех. — Гово-рят, что и нас сто тысяч. Мы и сами эти слухи впереди себя распускаем, чтобы враг заранее дрожал. А разве нас сто?.. Может, и они таким обра-зом действуют. Придут, если вправду придти осмелятся, увидим. А пока не мешай мне отдыхать.

Рандверу ничего не оставалось делать, как поклониться и выйти из покоев конунга.

После ухода сына Германарех, однако, визит к молоденькой на-ложнице отложил, а уселся за стол и стал думать, где ему лучше встре-тить славянскую рать. В силу славян он, одержав многие победы над их племенами в Словении и в междуречье Днестра и Буга, не верил, но новость, доставленную сыном, принял если не встревожено, то с удив-лением, которое, впрочем, скрыл за напускным гневом и недовольст-вом.

«Что-то новое, — размышлял он. — Ранее они от меня и моих воинов или убегали или же прятались в своих городищах, которые взять-то большого труда не составляет. Теперь же сами навстречу идут… И пусть идут. Мы им также навстречу поспешим. В Киеве ждать не ста-нем. А то еще решат, что боимся. Ха-ха!» — Усмехнулся он про себя.

Решение было принято. И уже на следующий день готские орды стали переправляться через Днепр. Пешие и конные отряды затопили степь. Казалось, что им нет ни конца, ни края. Чувствуя поживу, за гот-ской ратью летели тучи воронья, пугая окрестность своим скрипучим, раскатистым, как и речь готов, карканьем, застилая солнце от глаз люд-ских. Не успели готы переправиться через Трубеж, один из многочис-ленных и довольно полноводных притоков Днепра, как в степи показа-лись колонны славянских дружин. Солнце играло на острие их копий.