Время бусово

— Это хорошо. Вы должны быть не только грамотными и подготов-ленными воинами и вождями, но и знающими людьми, умеющими не только о себе поведать, но и про род свой рассказать, и о соседях многое разуметь, вплоть до их языка и верований. А соседи, скажу вам, нами тоже интересуются. И составляют о нас свое мнение, зачастую, не все-гда соответствующее действительности. Например, о Русе говорили и писали древние мудрецы Востока. О нем они упоминают даже в главной книге своей, называемой где Торой, где Ветхим Заветом, в которой сло-вами их пророка Езекиля глаголется, что Рус был потомком некоего Яфета, Ноева сына, оставшегося в живых после великого потопа. Впро-чем, возможно, здесь речь идет об ином Русе, княжившем на Руси, ибо имя это сакральное, тайное, переходящее из поколения в поколение русского рода, как Кий и Щек, как Арий и Богумир.

Сообщают они и о кимрах-кочевниках, перекати-поле, и о скифах, родственных русам и славянам племенах, произошедших от князя Ски-фа, брата Руса и Словена. Правда, при этом очень часто имена наших прародителей изменяют или переиначивают на свой манер, подстраи-вают под своих богов и героев.

Так греческий философ и историк Геродот, посетивший много зе-мель, в том числе и те земли, на которых мы сейчас с вами живем, свя-тые земли Русколани, в своих книгах писал, что скифский народ, самый молодой народ на земле и произошел он от Колоксая или Киммерийца, предводителя кимров.

— Учитель, — теперь перебил Златогора брат Буса, Злат, привстав над своей скамьей, — а кто такие философы и историки? Вы нам такое еще не объясняли. Это герои, воины, богатыри? — Склонив головку чуть набок, дожидался ответа Злат.

— Хороший вопрос, — улыбнулся вновь мудрый волхв. — Говорит не только о любознательности, но и наблюдательности, и о работе ума. А философы и историки — это люди. Одни пытаются объяснить те или иные поступки людей, законы бытия, развития общества, окружающей нас сущности. Другие, те, которых греки назвали историками, пытаются поведать людям как о прошлом их бытия, так и о настоящем. Они запи-сывают на папирусе, на камне, на деревянных дощечках интересные события как из жизни своих вождей, так и целых народов. Чаще всего, философы и историки не бывают знаменитыми воинами и богатырями, они не совершают сражений, не завоевывают чужих земель и народов, хотя не исключено, что среди них встречаются и богатыри, и удачливые военачальники, и вожди знаменитые. Но, повторяю, не силой, а умом и знаниями прославились такие люди. Например, тот же Геродот, живший около 750 лет до нас. Эллины прозвали его не просто историком, но отцом всей истории. А среди множества греческих и ромейских фило-софов был и выходец из славяно-арийского племени скифов, знамени-тый философ Анахарсис, живший во времена афинского реформатора и философа Солона, примерно 900 лет назад. Он прославился тем, что имел всегда свое суждение и был остр на язык. Когда он впервые при-шел в Афины и попросил через слуг, чтобы его принял известный к то-му времени во всей Элладе философ Солон, так как он желает стать другом Солона. Услышав такое, Солон ответил, что друзей обычно за-водят у себя на родине. Но Анахарсис не растерялся и попросил слугу передать Солону, что Солон как раз у себя на родине, так почему же ему не приобрести себе нового друга. Пораженный такой находчивостью, Солон принял Анахарсиса и стал ему лучшим другом.

Время от времени философы устраивали между собой состязания на выявление лучшего из них. В этих состязаниях принимал участие и Анахарсис. На вопрос, какой корабль безопасней, он отвечал, что безо-пасней тот, который вытащен на берег, так как ни при каких обстоя-тельствах на берегу не утонет. На вопрос, что у человека хорошо и дур-но сразу, он отвечал: «Язык!» Ибо язык служит нам для общения и вос-хваления, но язык может и оклеветать ближнего своего, и навлечь беду на его же обладателя.

Иногда возгордившиеся афиняне попрекали его, что он скиф, и что его родина Скифия — позор для него. На это Анахарсис отвечал, что ес-ли родина для него позор, то пытавшийся оскорбить его афинянин — позор для своей родины.

Вот таков был философ-скиф… находчивый и острый на язык…

— Учитель, — спросил Злат, — какова же дальнейшая судьба столь знаменитого скифского философа? Возвратился ли он к себе на родину или же навсегда остался в Афинах?

— По прошествии какого-то времени Анахарсис возвратился в Скифию, — ответил волхв. — По данному случаю его брат устроил охоту, в которой принял участие и Анахарсис. Во время этой охоты то ли слу-чайно, то ли умышленно, но стрела брата попала в Анахарсиса, и он умер. Перед смертью, согласно преданиям, Анахарсис произнес такие слова: «Разум оберег меня в Элладе, зависть погубила меня на родине».

Помолчал. Притихли и ученики, размышляя над услышанным. Возможно, переживали о такой необычной судьбе скифского философа.