Время быть русским

В этом состоит парадокс и ирония новейшей истории. Белые американцы и европейцы со времен Мальтуса и Маргарет Зангер прилагают гигантские усилия, чтобы установить в своих странах и на земном шаре в целом выгодные для них социальные и расовые пропорции населения. Но добились пока прямо противоположных результатов. Все кампании по ограничению рождаемости, направленные против преимущественного размножения вначале пауперов, а затем афро-азиатов и латиноамериканцев, все ухищрения медицины, изобретенные с этой целью, привели пока лишь к сокращению удельного веса белой расы в мире. И, хотя современные средства контрацепции произвели неслыханную анти-витальную революцию, но пользуются ее плодами не все, а в основном «развитые» (читай: «раскрестьяненные») нации. Что повлекло за собой еще одну поистине глобальную революцию в жизни человеческих рас и народов.

Хотя различные ученые, как правило, выдвигают на первый план совсем другие объяснения депопуляции белых арийских народов, от «уровня материального благосостояния» до «религиозных традиций», но они не убеждают. Я последовательно разочаровался во всех этих объяснениях.

САМОЕ неумное и лицемерное из них, разумеется, это объяснение демографического упадка снижением материального благосостояния. По такой логике наивысшая рождаемость должна быть в странах с наивысшим благосостоянием граждан (например, в Швеции, Норвегии и пр.) — и напротив, нижайший уровень рождаемости должен быть в странах с нижайшим уровнем благ на душу населения (например, в Китае, Индии и пр.). На деле же, как известно, все обстоит как раз наоборот. Во всей благополучной Европе (если взять среднюю цифру по Германии, Австрии, Бельгии, Дании, Испании, Финляндии, Франции, Греции, Ирландии, Италии, Люксембургу, Нидерландам, Португалии, Великобритании) еще в 1950-1960-е годы было 26 детей на 10 семей, а к 2000 году стало всего 14. Правда, резкое снижение рождаемости в результате «шоковой терапии» и массового обнищания в России — это медицинский факт, позволяющий признать исключительность нашего положения. Но такова, видимо, особенность исторического момента. А в целом зависимость между общественным богатством и рождаемостью во всем мире — не прямая, а обратная.

НЕ ЛУЧШЕ и религиозно-бытовая концепция демографического упадка. Помню, как я ужаснулся в 1980-е гг., узнав, что в России на одну семью приходится 1,65 ребенка — почти в два раза меньше, чем нужно для простого воспроизводства нации. «Вот издержки атеистического воспитания! — подумал я. — Бога забыли, заповеди нарушают сплошь и рядом, погрязли в эгоизме, не боятся кары за детоубийство». Конечно, казалось мне тогда, насильственно обезбоженная большевиками Россия стоит в христианском мире на особом положении. Недаром у нас приходится два аборта на одного новорожденного, что ярко свидетельствует о полном отсутствии религиозного сознания вообще, об отсутствии каких бы то ни было представлений насчет религиозной сущности зачатия и деторождения. Однако, когда мне сообщили, сколько полек-католичек (а в Польше 95 % населения относит себя к верующим христианам) приезжает ежегодно в Германию, Чехию, Прибалтику, Белоруссию и Калининградскую область с целью «прооперироваться», я усомнился в такой трактовке. А потом я узнал, что в католической Испании цифра рождаемости еще меньше, чем у нас: 1,28 ребенка на семью. А в католичнейшей Италии, где проживает «наместник Бога на Земле», сам папа римский, признанный во всем мире борец с абортами и контрацепцией, — аж 1,24 ребенка на семью!

Я навсегда был просто шокирован этими цифрами.

«НАВЕРНОЕ, все дело в расе, — решил я тогда. — В культурно-цивилизационных особенностях и установках, в менталитете белых европейцев-христиан. От христианства до разложенческого, вырожденческого демохристианства — один шаг, а там уж рукой подать до полного разгула феминизма и гомосексуализма, до смешанных браков, упрощенных разводов, матерей-одиночек, брошенных детей-сирот и прочих, не способствующих демографическому росту «прелестей». Ничего этого нет, скажем, в странах ислама. Ну, и потом европейцы слишком продвинулись в прогрессе, в удовлетворении всех и всяческих потребностей, разбаловались, утопли в комфорте, а азиаты, африканцы — неизбалованный и не погрязший в пошлом себялюбии и сибаритстве народ». Однако затем я с удивлением узнал, что в синтоистско-буддийской Японии, а также Сингапуре и Гонконге дела обстоят не лучше. Число детей у японок, сингапурок и гонконгок (гонконжиц?) сокращается совершенно одинаково с немками или канадками. По меньшей мере 30 % японок прибегают к искусственному прерыванию беременности — абортам. Значит, очевидно, дело не в религиозных и не в расовых различиях.