Время быть русским

В ПОСЛЕДНИЕ годы в Москве стали заметнее негры. Раньше они не бросались в глаза, а сейчас — бросаются. Их стало больше, разных возрастов, они активно демонстрируют себя. Похоже, многие из них в столице русского народа уже не только учатся или служат в посольствах, но и просто оседло живут. Есть уже и мулаты российского происхождения. (Замечу, что я не расист и ничего в принципе против негров не имею. А в кино, например, наблюдая, как негр бежит по саванне или ползет в джунглях, я просто любуюсь им. Там, в природной своей обстановке, он на месте и хорош. Мне также откровенно понравились весьма привлекательные негритянки в Париже — они в среднем гораздо красивее, женственнее, «породистее» француженок. Но совсем с другим чувством я встречаю негра, допустим, на Воробьевых горах или в Коломенском: какого черта он тут делает? зачем он нам тут, в нашем доме? кто его сюда звал?) Конечно, по сравнению с ведущими странами Европы у нас негров, можно сказать, и вовсе нет. Но по сравнению с 1970-ми годами — есть! И до безобразия много. Пока они еще не стали в целом проблемой для русских городов, хотя про нигерийскую наркомафию знает каждый. Но если дальше так дело пойдет — то скоро станут[15]. Это тоже всем хорошо известно и понятно: ведь сто лет тому назад улицы Парижа были столь же многолюдны, как и сейчас, только цветных на них не было вовсе.

Однако я о другом. Негры — лишь кусочек верхушки айсберга, имя которому — нерусская иммиграция в России. Просто они заметнее других, удобнее для обозначения проблемы. В Европе проще распознать инородца: расовые различия виднее. У нас же не всегда определишь, кто перед тобой — русский или нет, поскольку эти различия порой вообще отсутствуют, да и русская физиономическая типажность широко вариативна. (Взять хоть тех же чеченцев, поколениями привозивших славянок в свои гаремы: иного и не отличишь по внешности от казака.) Недоуменно глядя на штучных московских негров, мы забываем, что у нас есть на ту же роль претенденты и покруче. Которых мы, однако, почти не замечаем. Скажем — азербайджанцы, коих в России сегодня живет легально и нелегально три миллиона. Или китайцы, которых, по разным экспертным оценкам, уже сегодня у нас от двух до пяти миллионов, а к 2010 пронозируется цифра 8-10 млн. Или киргизы, которых за последние десять лет к нам приехало полмиллиона. Или афганцы, которых примерно столько же, равно как и приезжих таджиков. Или чеченцы, семьсот тысяч которых разбросано по городам и весям нашей Родины (вне Чечни). И т. д. и т. п.

Мы что, не могли бы без них обойтись?! Мы звали их в Россию? Это наши друзья, родственники, любимые, товарищи по работе? Они так нужны нам, русскому народу? Да нет, просто нас никто не спрашивал, просто наше отношение к этому никто вообще не принимал во внимание. Все они, от негров и китайцев до киргизов и молдаван, оказались здесь, в нашем доме России, потому что это им так выгодно и удобно, а вовсе не потому, что этого хочет или не хочет «хозяин дома» — русский народ.

НО БЕДА не столько в этом, сколько в том, что если бы русский народ и спросили (например, на референдуме), он не знал бы, что сказать. Промямлил бы нечто несуразное, невнятное. У русского народа нет четкой позиции по этому вопросу, потому что с тех пор, как он себя помнит, процесс шел в обратном направлении. Психология русских в массе настроена на такие национальные отношения, которые обуславливались нашей, русской многовековой экспансией и эмиграцией вовне. Это психология имперского народа, веками раздвигавшего свои границы, присоединявшего земли и народы. И идеология, известная в ее привычном виде под названием «русской идеи», — это тоже идеология имперского народа. В этом ее зло и опасность на сегодня.

Эта же самая рудиментарная имперская идеология сыграла уже дурную шутку и с французами, подарившими гражданство всем жителям колоний еще в 1789 году, и с англичанами, сделавшими это в середине нашего века. Уже упоминавшийся М. Пономарев в своей диссертации «Цветная» иммиграция и иммиграционная политика Великобритании в конце 40-х — начале 60-х гг.» прямо указывает: «Немаловажным фактором иммиграции авторы, принадлежащие к этому направлению (либеральному. — А.С.), считают колониальное наследие Великобритании. Во многих работах содержится мысль об ответственности Британии за нынешнее состояние ее колоний и прежних зависимых территорий, которое и привело к массовой иммиграции «цветных». Поэтому иммиграция, по их мнению, может быть оправдана… Главным средством решения проблемы «цветных» иммигрантов либеральные исследователи считают постепенную интеграцию их в британское общество… Критикуя некоторые отдельные правительственные меры, либералы в целом принимают политику правительства по отношению к иммиграционной проблеме» (с. 10–11).