Время "Ч"

29-летний Габриэль Хиль входил в состав комитета Ортодоксальной партии жилого района Лаутон. Судьба его оказалась во многом схожей с судьбой Хенеросо Льянеса. В 16 лет Габриэль в поисках работы перебрался в Гавану из местечка Харуко, где он жил, вернее, существовал кое-как вместе со стариком отцом, бывшим солдатом армии мамби, и двенадцатью братьями и сестрами, батрачившими на помещика. В Гаване ему удалось устроиться разнорабочим в кафетерии. Работа была не из легких. За 45 песо в месяц приходилось вкалывать по 12 часов в день — с трех дня до трех ночи. Все свободное время Габриэль отдавал работе в комитете. Его партийная деятельность имела совершенно конкретную направленность: «Борьба за насильственное свержение тирана».

Вскоре комитет в Лаутоне преобразуется в подпольную ячейку, входящую в состав Национального революционного движения. Габриэль Хиль становится ее руководителем. К июлю 1953 года в ней уже насчитывалось около двадцати человек, готовых с оружием в руках выступить на борьбу против тирании.

23 июля Хилю сообщили, что ему необходимо приехать по адресу: Консуладо, 109. Здесь он встретился с Фиделем Кастро, который поручил ему отобрать из состава возглавляемой им ячейки восемь человек и прибыть с ними 24 июля к двум часам дня в квартиру 603 дома, выходящего на две улицы — 0 и 25.

* * *

Расставаясь с женой вечером 24 июля, Исраэль Тапанес сказал, что вынужден отлучиться на несколько дней по служебным делам. «Выступление, по всей вероятности, произойдет этой же ночью», — решил он для себя.

На углу Нептуно и Хервасио Исраэль никого не встретил — было еще слишком рано. В ожидании товарищей он занялся предположениями о месте предстоящей операции. Судя по всему, планировался штурм какого-то военного объекта в районе Гаваны — ведь недаром их столько времени обучали захватывать военные укрепления.

* * *

Руководство Национального революционного движения организационно состояло из двух комитетов — гражданского и военного. Возглавлял движение Фидель Кастро, заместителем его был Абель Сантамария Квадрадо. В состав гражданского комитета входили: Фидель Кастро Рус, Абель Сантамария Квадрадо, Оскар Алькальде, Борис Луис Сайта Колома, Марио Муньос, Хесус Монтане; в состав военного: Фидель Кастро Рус, Абель Сантамария Квадрадо, Педро Мирет, Ренато Гитарт, Эрнесто Тисоль, Хосе Луис Тасенде.

* * *

Будильник прозвенел, как обычно, в семь утра. Бенитес вскочил с постели, умылся и принялся за свой незатейливый завтрак — чашка кофе с молоком и бутерброд. Мысль о предстоящей поездке не давала покоя. Итак, сегодня в девять вечера. Кто за ним заедет? А как быть с оружием? Когда его возьмут — сейчас или позднее?

Придя на работу, Бенитес не знает куда себя деть, мечется как в клетке. Время тянется невыносимо медленно, кажется, что вечер никогда не наступит.

По дороге домой Бенитес покупает у уличного газетчика вечерний выпуск «Эль-Мундо». Поднявшись к себе, он прочитывает газету от корки до корки и ловит себя на том, что бессознательно ищет среди пестроты сообщений символическое предзнаменование грядущих событий. То и дело он поглядывает на часы — как долго еще ждать! Чтобы как-то скоротать время, Бенитес ложится и пробует заснуть. «Только бы не уехали без меня…» Бенитес вскакивает словно от резкого толчка и протирает глаза. Стрелки часов показывают половину девятого. Он торопливо одевается и выбегает на улицу.

* * *

После встречи с Фиделем 23 июля Габриэль Хиль, не теряя времени, отправился оповещать членов ячейки, которым предстояло участвовать в вооруженном выступлении. Шестеро из них погибнут при штурме Монкады: Рамон Мендес Кабесон, Хуан Домингес, Мануэль Саис, Ремберто Абад Алеман, братья Орасио и Хосе Матеу.

2 часа дня. Дом между улицами 0 и 25. Люди Хиля явились с пунктуальной точностью. Отправление организовывалось небольшими партиями по четыре-пять человек. Хиль оказался в составе группы, возглавляемой Хесусом Монтане.

И вот наконец машина тронулась в путь. Хиль пребывал в полной уверенности, что они едут на очередную тренировку, быть может, на этот раз максимально приближенную к реальным условиям. До самого Сантьяго ему и в голову не приходило, что готовилось вооруженное восстание.

21 июля Педро Триго передал Кинтеле приказ руководства: всем членам ячейки Калабасара объявлялось состояние повышенной готовности.

Рано утром 24 июля пришло новое распоряжение: в час дня быть у Педро Триго в готовности к отъезду. Кинтела понял, что долгожданный час наконец настал.

В тот день обедали дома рано. Все семейство Кинтелы, включая его сестру и племянницу, собралось к полудню за обеденным столом. Кинтела не участвовал в общем разговоре, погрузившись в размышления о предстоящем деле. На душе у него было радостно и в то же время немного грустно.

— Да, кстати, — заметил он как бы между прочим, — я с друзьями собираюсь на Варадеро, там сейчас парусная регата.

Мать прекратила есть.

— И когда же ты отправляешься?

— Возможно, даже сегодня.

Жена молча уткнулась в тарелку, пытаясь скрыть тревогу.