Время "Ч"

— Наше время настало, оповещай своих людей — к пяти часам все должны быть в сборе.

— И что потом?

— Поедете в Гавану, место встречи — кафе «Рауль» в Марьянао.

— Так, а дальше?

— Ждите дальнейших указаний, пока все.

Сантана повесил замок на дверь мастерской и пошел собирать людей. Вернувшись домой к полудню, он обессиленно рухнул в кресло. Боли в животе усилились; ощущение было такое, будто кто-то терзал его изнутри острыми когтями. Подошла мать и участливо всмотрелась в бледное лицо сына. Сантана испытывал к ней безграничную любовь и поверял ей все свои тайны. Месяц назад он открыл матери, что состоит в революционной организации. Она сказала тогда: «Сынок, тебе самому решать, как поступать в этой жизни. Единственное, о чем тебя прошу, — береги себя».

— Ну вот, мама, — сказал Сантана, поднимаясь, — настало время действовать.

Мать провела ладонью по его щеке. Ни слезы, ни слова жалости, лишь прощальное: «Береги себя».

В кафе «Рауль» поджидал человек из организации, передавший распоряжение направляться в Ведадо на 23-ю улицу.

Кафетерий «Ротонда» на углу Сапаты и 23-й улицы. Столики под зеленым тентом. Совсем рядом — белая стена кладбища, серые могильные памятники за решеткой ограды. Было восемь вечера, когда группа Сантаны добралась сюда. В этот же час Исраэль Тапанес выходил на встречу с Бенитесом, а Оскар Кинтела подъезжал к Матансасу.

Публика была довольно многочисленная, в основном молодежь. Никто не спешил, стремясь продлить удовольствие посидеть за стаканом пива на открытом воздухе. Сантана тоже решил заказать себе бутылку пива и принялся ждать. От нового приступа боли на лбу выступили капельки ледяного пота.

Прошло около двух часов; Сантана сидел все за той же бутылкой. Около одиннадцати народ начал расходиться, столики опустели. Сантана нетерпеливо ерзал на стуле, то и дело поглядывая на выход.

Условный сигнал он заметил, когда время уже перевалило за полночь. Следуя за Пене Суаресом, Сантана, Грегорио Кареага и еще несколько человек подошли к «шевроле», стоявшему у обочины тротуара на соседней улице. Как только все расселись, машина тронулась в путь. «Сомнений быть не может, мы едем к военному городку «Колумбия», — с уверенностью подумал Сантана. К его удивлению, машина направилась к центру города, совсем в другую сторону. Через несколько минут они остановились у заправочной станции рядом с железнодорожным вокзалом. Сантана с недоумением отметил для себя, что водитель залил полный бак. Неужели придется ехать куда-то далеко? Уже светало, когда машина выехала на Центральное шоссе, ведущее на восток.

* * *

Улица Сан-Рафаэль в старой Гаване. Около девяти вечера она еще многолюдна. Ослепительно сияют разноцветные неоновые огни рекламы, создавая атмосферу праздничности. Бенитес не спешит, время еще есть. Впереди него мальчишка, уличный чистильщик сапог, тащит свой деревянный ящик. Парочка влюбленных остановилась перед ярко освещенной витриной, разглядывая выставленный за стеклом белоснежный подвенечный наряд. Улыбаясь, она говорит ему что-то со счастливым видом, он утвердительно кивает головой и тоже улыбается. Маленький чистильщик сворачивает на Хервасио; Бенитес следует за ним. Здесь уже не увидишь роскошных магазинов и неоновых огней, у темной улицы без фонарей мрачный, неприглядный вид, на тротуаре валяются опрокинутые мусорные баки.

На углу Гервасио и Нептуно он видит Исраэля Тапанеса и Карлоса Гонсалеса. Бенитес обменивается с товарищами приветствием и смотрит на часы: ровно девять. Он достает из кармана белый платок. Проходит еще около четверти часа, и рядом с ними останавливается машина. Через открытое окно чей-то голос подзывает Бенитеса. В машине сидят трое, один из них, вероятно, очень маленького роста, торчит одна голова. Его имя Сосита.

За рулем сидит грузный светловолосый человек. Это Хильдо Флейтас, руководитель группы. Он единственный, кто знает маршрут поездки. Ему не суждено вернуться назад: он погибнет у стен Монкады. Весельчак и балагур, он на протяжении всего пути развлекал своих попутчиков шутками и анекдотами, словно позабыв, что впереди предстоит смертельная схватка с врагом. Третьим в машине был Армелио Ферра. Двое его братьев приблизительно в то же время выезжали в Сантьяго с другой группой. Не теряя времени, люди Бенитеса занимают места. На заднем сиденье располагаются Бенитес, Тапанес и Армелио Ферра. Карлос Гонсалес и Сосита устраиваются рядом с Хильдо. По дороге машина сворачивает на Консуладо и останавливается у трехэтажного жилого дома. Хильдо входит в дом и вскоре возвращается, нагруженный банками с автомобильным маслом. Поверх банок лежит пластинка с записью «Гимна повстанцев». Кто-то замечает, что уже по названию пластинки можно догадаться, куда они направляются. Хильдо смеется. Через полчаса столица с ее бесчисленными огнями остается позади, и машина мчится по Центральному шоссе.