Время черной звезды

С протяжным стоном Феона качнулась вперед и припала к его губам. Накрыв обеими руками ее ягодицы, Деметриос сжал их нарочито грубо, скомкал брючную ткань, прищемляя кожу под ней. Феона задрожала, у нее вырвался еще один долгий стон. Отпрянула. Выдохнула: «Идем!» – и потянула его за собой к выходу из храма.

Ни в одной из этих каморок он раньше не бывал, но знал, для чего они предназначены – для таких вот незапланированных свиданий. Огромное квадратное ложе, накрытое разноцветными одеялами, несколько шкур на каменном полу, на тумбочке в углу – кувшин с водой и пара белых льняных полотенец. Больше ничего.

То рыча, то мурлыча от нетерпения, Феона стаскивала одежду с себя и с него. Деметриос ей помогал.

– Уезжайте завтра, – вдруг сказала она, глядя ему прямо в глаза и совершая инстинктивно-грациозные движения бедрами, чтобы подогреть его желание. – Я позабочусь о том, чтобы здесь все прошло как надо.

– Как надо – это как? – спросил он, отвечая ей таким же пристальным взглядом.

– Мы принесем большую жертву в надлежащий срок. Эринна примет в себя бога и ответит всем пришедшим вопросить оракул. Нестор и Матиас, все члены семьи, которых ты любишь, получат возможность выбирать, остаться в общине при своих прежних обязанностях или покинуть ее. Твой друг, с которым ты вместе воевал, сможет и дальше заниматься бизнесом в Фивах, дожидаясь твоего возвращения… если ты захочешь вернуться. Но не думаю, что ты захочешь.

Он кивнул.

– Это меня устраивает.

– В таком случае…

Феона потянулась губами к его губам. Но не поцеловала. Легонько куснула, облизнулась. Взгляд ее помутился.

– Да, детка, – усмехнулся Деметриос. – Сейчас я заряжу тебя так, что ты пролетишь пару галактик и взорвешься у господа бога на заднем крыльце.

Запрокинув голову, она расхохоталась:

– Ведь ты же не говоришь ничего подобного своей белокурой царевне, а? Давай, воин, отпусти себя на волю с ведьмой и шлюхой.

Он так и сделал.

Когда она лежала, притихшая и довольная, обессиленная удовольствием, он спросил, лениво теребя ее грудь:

– Ты хоть раз была беременна?

– Нет, но надеюсь, что я забеременела сейчас. От тебя.

– Надеешься? – Он посмотрел на нее с любопытством. – Зачем тебе это нужно?

Феона сладко потянулась и, поймав его ладонь, вложила себе между бедер.

– Я так долго хотела тебя, Деметриос. Хотела сюда, и сюда, и сюда… – Она указала поочередно на отверстия своего тела, куда женщина, стремящаяся к особенно близкому и глубокому контакту, допускает мужчину. – Сегодня ты исполнил все мои желания. Я чувствую себя почвой, из которой поднимется лоза. – Беглая улыбка. – Видишь ли, Деметриос, я жутко тщеславна. Я считаю себя достойной продолжить род Девкалиона.

– Я тоже считаю тебя достойной.

– Правда? – Феона нашла другую его руку и поцеловала. – Спасибо. Ты не держишь на меня зла? Я не могла оставить ей жизнь, ведь она предала тебя.

– Я понимаю.

– Она будет захоронена с почестями, клянусь.

– Спасибо, Феона.

Крутые бедра и тяжелые груди лежащей рядом женщины, возможно, уже оплодотворенной им, опять разбередили его желания. Он продвинул руку чуть дальше.

– Ты знаешь, почему Андреас вышел из адитона мне навстречу?

Феона часто задышала.

– Он суеверен. Я кое-что сказала ему… Тебе не обязательно знать.

Мышцы ее рефлекторно сжались, и Деметриос оскалился. Сопротивление! В его объятиях лежала менада – божественная Женщина, восставшая из хаоса, Гея и Никта в одном лице, – которая хотела быть изнасилованной. Достичь высшей степени наслаждения не только от мужской агрессии, но и от того, в чем никогда не рискнет себе признаться, а другим тем более, – от собственной покорности. Оторвавшись от нее на минуту, он встал на колени, окинул простертое перед ним обнаженное женское тело взглядом военного стратега, осматривающего поле боя, перевернул и рывком подтянул к краю лежанки.

– Ты прекрасна, детка. Только невеста Диониса способна так прогнуться в пояснице.

– Ты не посмеешь ударить меня! – вскричала Феона, почувствовав, что он щекочет ее кончиком ремня.

– Еще как посмею. Во-первых: я знаю, что ты этого хочешь. И во-вторых: там, в зале для жертвоприношений, я принял от тебя все, чем ты сочла нужным меня угостить.

– Тебе не понравилось? – с гортанным смешком спросила Феона.

И обернулась, чтобы взглянуть на него через плечо.

– Конечно, понравилось.

Деметриос проводит ее по грани между болью и удовольствием, как она делала это для него. Еще глубже. Ожог! Погружение…

– Я могла убить тебя там! – выкрикнула она громко и хрипло, под конец даже взвизгнув.

– Я знаю, – отозвался Деметриос. – Знаю.

26