Время черной звезды

– Все нормально? – сонно пробормотала она.

– Да.

– Обними меня.

Деметриос привлек ее к себе. Она ласково провела кончиками пальцев по его щеке и вздрогнула, нащупав свежую ссадину. Открыла глаза, несмотря на то что в темноте все равно не сумела бы ничего разглядеть.

– Ты сказал, что все нормально.

– И готов это повторить.

– Кто разбил тебе лицо? Иокаста?

– Да.

– Ты сказал ей?

– Она догадалась.

Пальцы Ники скользнули по его плечу вниз, к запястью, обхватили руку поверх пластыря, прикрывающего порез.

– Когда я училась в школе, классе в пятом или в шестом, часто думала о своей будущей свадьбе. Белое платье с кружевным корсетом, белые перчатки и обязательно фата. Ну, знаешь, похожая на тюлевую занавеску. Я даже рисовала все это в альбоме. Лакированные туфли на каблуке, золотые кольца с каменьями. – Смущенно усмехнувшись, она по-кошачьи потерлась о гладко выбритый подбородок Деметриоса. Кожа его слегка попахивала огуречным лосьоном. – Два больших лимузина, украшенные лентами и цветами, подъезжают к церкви, отец ведет меня по проходу к алтарю, где уже ждет жених, и священник задает красивые вопросы, как в кино: «Согласны ли вы, Вероника, взять в мужья этого мужчину и быть с ним в радости и в печали, во здравии и в болезни, в богатстве и в бедности, покуда смерть не разлучит вас?» И то же самое жениху: «Согласны ли вы… имя в своих фантазиях я опускала… взять в жены эту женщину…» На этом месте церемонии меня, как правило, захлестывали эмоции, и лист бумаги, на котором я рисовала статного жениха в смокинге, с длинными темными локонами, становился мокрым от счастливых девичьих слез.

– Ты разочарована? – тихо спросил Деметриос, понемногу возбуждаясь от близости ее тела, но пока не предпринимая никаких активных действий.

– Нет, нет, просто думаю… как мало нам дано знать о нашем будущем. И чем меньше мы о нем знаем, тем сильнее желаем узнать.

– Да, и поэтому оракул не останется без работы.

Ее это удивило. И даже больше – поразило до глубины души.

– Оракул? Ты имеешь в виду… – Она припомнила все, что читала о дельфийском оракуле, и впервые осознала, что внятной информации практически нет. – Оракул функционирует и сейчас? В наши дни?

– Каждый год, седьмого числа предвесеннего месяца бизия, как это происходило в древнейшие времена.

– В течение одного дня?

– В течение суток.

– Бизий – это февраль, правильно? А почему седьмого?

– Этот день считается днем рождения Аполлона.

– Почему же мне казалось, что в древности оракул можно было вопрошать круглый год? Не помню, откуда я это взяла, но…

– В историческое время, в период своего расцвета, оракул действительно функционировал круглый год, за исключением некоторых несчастливых дней – «дней отсутствия бога». Однако местная община, основанная, точнее, возрожденная Андреасом и ныне покойным Ионидом, сделала откат к той древности, о которой писал Плутарх.

– Правильно ли я понимаю, что Андреас – религиозный лидер? Хозяин всего положения?

– Ну, хм… что значит хозяин… – Деметриос улыбнулся в темноте, ласково потормошил Нику, как тормошат кошку, приглашая поиграть, почти сразу выпустил и откинулся на спину, чтобы она смогла устроиться сверху, сжимая его ногами. – Если вести речь о должности или статусе, то он считается верховным жрецом Аполлона.

– Ты говоришь так, будто верховным жрецом Аполлона его считают все, кроме тебя.

– Я в общем тоже не возражаю.

– Ты смотришь снаружи, а не изнутри, – догадалась Ника. – Поэтому его власть на тебя не распространяется. Ты веришь? Ну…

– Я понял, о чем ты спрашиваешь. Верю ли я в дельфийских богов и считаю ли себя членом религиозной общины.

– Однажды я уже спрашивала, и ты ответил, что не веришь, а знаешь.

– Да. – Он немного помолчал. – Смотря что подразумевать под словом «боги». Если некие таинственные силы, внешние по отношению к человеку, то не верю. А если его собственные психические механизмы, то опять же нет, в них я не верю, о них я знаю, поскольку они исправно работают из века в век, и работа эта доступна для наблюдения. – Еще одна короткая пауза. – Что касается общины, здесь все не так просто. Мне сделали предложение, и я его принял. Можно сказать, вслепую. Не зная, на что конкретно подписываюсь. Чистейшее безрассудство, да… В итоге я оказался связан целым рядом обязательств, хотя изначально ничего подобного не планировал.

– Тебя вынудили?

– Нет. Я взял их на себя по доброй воле. Это была цена тех знаний и умений, которые я хотел приобрести.

– Ты их приобрел, хорошо. Что дальше?

– Дальше нужно изменить ситуацию так, чтобы она потребовала пересмотра существующей договоренности.

– О! Понимаю.