Время черной звезды

– До Араховы слишком далеко. – Деметриос слез с мотоцикла, поставил его на подножку. – Слишком далеко для пешего перехода. Особенно в зимнее время. – Он посмотрел на Нику. – Чувствуешь, как похолодало? – Шагнул к ней, обнял, крепко прижал к себе. – Прыгать на мотоцикле по кочкам и ямам в темноте я не рискну, а выбираться на дорогу… в общем, предлагаю переночевать под крышей, а там видно будет.

– Ты не хочешь позвонить Филимону?

Он промолчал, но Ника догадалась, о чем он думает. Звать Филимона с автомобилем, когда в то же самое время по тем же самым дорогам шастают люди Яворского на двух машинах как минимум… Возможно, добраться до дома, о котором преследователям ничего не известно, и отсидеться там до утра – не самая плохая идея.

– Тогда идем, – сказала она. – А то у меня уже зуб на зуб не попадает.

Приподняв ее голову за подбородок, Деметриос нагнулся, прижался губами к ее губам. Чуть отстранился. Заглянул ей в глаза.

Его слова прозвучали, как клятва:

– Я не позволю ему добраться до тебя. Никогда.

– Я верю тебе, – прошептала Ника.

На глаза навернулись слезы. Шмыгнув носом, она повторила:

– Идем.

Она не знала, да и не особо стремилась узнать, каким образом он ориентируется в этом хаосе стволов, веток, кочек, ям, коряг и камней. Она просто шла, переставляла ноги, которых почти не чувствовала от холода и усталости. Изредка спотыкалась и тихонько хныкала, как маленький ребенок. Крепко держа за руку, Деметриос вел или лучше сказать тащил ее вперед. Неумолимо, упорно. Сквозь ветер, стужу и страх. За все это время в ее голову забрело не больше двух мыслей, на редкость дурацких: переживут ли поход по горам новые сапоги и есть ли в доме Отшельника хотя бы печенье. Невероятно, но она проголодалась.

Дом возник перед ними неожиданно, по крайней мере для нее, точно вырос из-под земли. Держа наготове пистолет, Деметриос несколько минут стоял неподвижно, прислушиваясь к звукам ночного леса. Ника молча стояла рядом, ожидая распоряжений. Наконец он кивнул и направился по тропинке к двери.

В этом доме они впервые занимались любовью, здесь же проводили своеобразный эксперимент по «обретению тела». Летом. В прошлом веке. В прошлой жизни.

Промерзшая до костей, Ника вознамерилась было вскипятить воду в чайнике, но Деметриос ее остановил.

– Нет. Не включай ни свет, ни газ.

– Свет понятно, но газ… ты думаешь… – Она вздохнула. – Ладно. В чайнике по крайней мере есть вода? Умираю от жажды.

В темноте он открыл дверцу буфета, пошарил на полке, вернулся к Нике и вложил ей в руку небольшую пластиковую бутылку. Полную, судя по весу.

– Минеральная вода. Пей.

Ощупью, разыскав табуретку, Ника уселась, повернула пластмассовую крышечку и с наслаждением глотнула прохладной воды. Еще бы снять сапоги, прилечь на кровать…

– Давай перебираться в комнату, – предложил Деметриос, читая ее мысли. – Тебе надо отдохнуть.

– А тебе?

– Мне тоже.

В комнате он распахнул ставни, задернул шторы и занял место слева от окна, наблюдая за улицей через щель между краем шторы и краем проема. «Что он надеется там увидеть? – недоумевала Ника. – Ведь снаружи немногим светлее, чем внутри. За последний час тучи разошлись, на небе показалась луна, но ведь люди, желающие остаться незамеченными, не станут… люди, которые не знают здешних мест, – мысленно возразила она самой себе, – будут просто вынуждены передвигаться с фонарями. Иначе костей не соберут. Окажись она в горах Фокиды не с Деметриосом, а с кем-нибудь другим, тоже села бы на землю и не сдвинулась до тех пор, пока ей не включили бы солнце».

– Дим…

– Мм?..

– Ты так и будешь там стоять?

– Сейчас приду. Ложись.

Ника сбросила сапоги, ощупала гудящие ноги. Носки не промокли, уже хорошо. Потом сняла жилет и свернулась калачиком на кровати, натянув до ушей одеяло. Деметриос мельком глянул на нее и вернулся к сканированию ночного пейзажа за оконным стеклом. Ей хотелось невозможного, чтобы он лежал с ней рядом и оставался на своем посту. Пока он охранял ее сон, она могла спать спокойно…

…и уснула. Не чувствуя уже ни ноющих ступней, ни мечтающего о пище желудка.

Из глубокого и тяжелого сна без сновидений, похожего на обморок, ее выхватил голос. Мужской голос. Знакомый. Деметриос?..

– Вероника, проснись. Вероника! Вставай, вставай.

И руки, бережно, но ощутимо встряхивающие ее за плечи.

– Что такое? – пробормотала она, силясь открыть глаза.

– Молчи. Просто вставай и одевайся.

Вообще говоря, она была одета. Еще только сапоги… вот здесь, у изножья кровати… и на спинке – жилет…

– Объясни хотя бы в двух словах, – шепотом попросила она, застегивая «молнию» сначала на одном сапоге, потом на другом. – Что случилось?

– Дом окружен.

– Что? – Ее парализовало от страха. – Ты уверен?

– Нет. Но я не собираюсь в этом убеждаться. Идем!

– Куда?

– В погреб, конечно, – отозвался он, уже с некоторым раздражением.

Стараясь двигаться бесшумно и быстро, они миновали коридор, вошли в кухню. Деметриос откинул крышку люка. На мгновение Ника замерла, глядя широко раскрытыми глазами в сторону окна.

– Вперед, – сквозь зубы проговорил Деметриос.