Время – деньги. Автобиография

В недолгую пору моего полковничества, когда я однажды собрался съездить в Виргинию, офицерам моего полка взбрело в голову, что им следует проводить меня до Ловер-Ферри. Когда я уже садился на лошадь, они явились к моему дому, числом тридцать или сорок, верхами и в мундирах. Я не был предуведомлен об этой затее, не то отменил бы ее, ибо всякие парадные церемонии мне всегда претили и вид их очень меня огорчил, но помешать им сопровождать меня я уже не мог. В довершение всего едва мы тронулись с места, как они обнажили сабли и так всю дорогу и ехали с саблями наголо. Кто-то сообщил об этом владетелю, и тот до глубины души оскорбился. Ни его губернаторам, ни ему самому, когда он находился в нашей провинции, таких почестей не оказывали; он заявил, что они приличествуют только особам королевской крови. Возможно, так оно и было, я-то не знал, какие правила этикета предусмотрены на подобные случаи.

Однако эта глупейшая история усугубила вражду, которую он уже питал ко мне за мои речи в Ассамблее касательно освобождения его земель от обложения налогом, против чего я всегда восставал очень горячо, позволяя себе резко отзываться о его скупости и несправедливости. Он пожаловался на меня министрам, заявив, что я главная помеха королевской службе и благодаря своему влиянию в Ассамблее препятствую прохождению законов о сборе средств, а в подтверждение своих слов привел эту затею моих офицеров, расценив ее как доказательство моего намерения насильно отнять у него управление провинцией. Обратился он также к начальнику почтового ведомства сэру Эверарду Фокнеру, но добился лишь того, что сэр Эверард мягко меня пожурил.

Несмотря на постоянные трения между губернатором и Ассамблеей, в которых я, как член Ассамблеи, столь ретиво участвовал, мои отношения с ним оставались учтивыми и личных ссор между нами не бывало. С тех пор мне не раз приходило в голову, почему он совсем или почти не держал на меня зла за ответы на его послания, которые, как он знал, составлялись мною; то была профессиональная привычка, иными словами, он, получив юридическое образование, видел в нас обоих всего лишь адвокатов, представляющих стороны в тяжбе, он – владетелей, а я – Ассамблею. Так или иначе, ему случалось по-дружески меня навещать, чтобы дать мне совет по какому-нибудь сложному пункту, а иногда – впрочем нечасто, – чтобы спросить моего совета.

Мы действовали заодно, когда снабжали армию Брэддока провиантом, а когда пришла страшная весть о его поражении, губернатор поспешно вызвал меня, чтобы посоветоваться, какими мерами предотвратить уход жителей из глубинных графств. Уж не помню, какой совет я ему подал, но, кажется, он сводился к тому, чтобы написать Данбару и попытаться уговорить его поставить войска на границе до того времени, когда он, получив подкрепление из колоний, сможет проследовать дальше со своей экспедицией. А когда я вернулся с границы, он хотел, чтобы я сам провел такую экспедицию с войсками провинции для захвата форта Дюкен, потому что у Данбара были другие планы, меня же предлагал произвести в генералы. Я был не столь высокого мнения о моих военных талантах, как он мне внушал, и думаю, что он сам преувеличивал свою веру в них; но он, возможно, полагал, что моя популярность поможет набрать нужные войска, а мой вес в Ассамблее – отпустить денег на их оплату, притом так, чтобы не облагать налогом обширных владений. Поняв, что его предложения меня не прельщают, он отступился, а вскоре ушел с губернаторского поста, и его сменил капитан Денни.

До того как рассказать о моем участии в общественной жизни при новом губернаторе, следует, пожалуй, вкратце описать начало и рост моей известности как ученого.

В 1746 году, будучи в Бостоне, я познакомился там с неким доктором Спенсом, который недавно прибыл из Шотландии и показал мне кое-какие опыты с электричеством. Поставлены они были очень несовершенно, ибо он не был мастером в этом деле, но поскольку сей предмет был для меня внове, они меня удивили и очень мне понравились. Вскоре после моего возвращения в Филадельфию наше библиотечное содружество получило в подарок от мистера П. Коллинсона, члена Лондонского Королевского общества, стеклянную трубку с указаниями о том, как использовать ее в таких опытах. Я ухватился за эту возможность повторить то, что было мне показано в Бостоне, и путем неустанных упражнений научился ставить такие опыты, о каких нам писали из Англии, а также добавил от себя новых. Я сказал о «неустанных упражнениях», потому что мой дом был всегда полон людей, приходивших посмотреть эти новые чудеса.