Время для людей

Андрей подошел к двери, прислушался. Ничего. Только негромкое потрескивание догорающих поленьев в очаге нарушало тишину. Решившись, он осторожно вынул засов, приоткрыл дверь и высунул голову наружу. Оглядел пустой двор. Небо затягивало сизыми тучами. В сгущавшихся сумерках он разглядел тропинку, начинавшуюся у ступенек крыльца и уходящую в темный лес, к тем резным столбам, где Андрей получил удар током, и по которой они обычно ходят к реке. Осмелев, он вышел на крыльцо, посмотрел на деревянных идолов. Статуи тоже стояли на своих местах, в прежних позах. Он прошел по крыльцу влево, повернул голову и замер.

По левую сторону от дома, по обратную сторону траншеи рваными клубами растекалась чёрная тьма. Она неспешно вытекала из леса, вздымалась у рва, но через неё не переходила, словно упиралась в какую-ту преграду. Граница была невидима для Андрея, но вполне ощутима для тьмы. Она препятствовала продвижению дальше, словно отделив поляну с домом от чёрного леса. Не сумев пересечь ров, тьма неспешно растекалась повдоль и вверх, словно по стеклу, выбрасывая ложноножки, проверяя, прощупывая перед собой дорогу.

Андрей, застыв на месте, наблюдал за продвижением тьмы, не в силах пошевелиться. Краем глаза справа он заметил какое-то движение, сбросил с себя оцепенение и повернулся. На дорожке, ведущей к дому, метрах в десяти от крыльца стояла деревянная фигура безликого идола. Скрестив руки, и выставив одну ногу вперед, он опустил безглазую голову и чуть повернулся боком, словно прислушиваясь.

Открыв рот, Андрей попятился к двери, попытался нащупать дверную ручку.

— Уходи! — крикнул он. За его спиной жарко вспыхнули буквы на дверном полотне, но он их не увидел. — Уходи! Прочь! Я не боюсь тебя!

Он кричал на безмолвного идола, и произносимые им слова вспыхивали огнём на дверном полотне, на ступеньках, перилах террасы. Вспыхнув, буквы мгновенно затухали, оставляя лишь выжженный след. Тьма по ту сторону рва замерла на мгновение, налилась багровым и вдруг со всей силы ударила в препятствие.

Безликий медленно поднял голову.

Андрей наконец нашел ручку, дернул за нее изо всех сил, спиной ввалился в комнату, закрыл дверь и вставил засов.

— Боже мой… — всхлипывая, он забился на лавку, подальше от двери и окон. — господи, помоги, господи…

Андрей никогда не был верующим, но сейчас пытался вспомнить хоть несколько слов из молитв, когда-то услышанных в церкви, куда он заходил из любопытства. На ум приходило только «Спаси и сохрани», и он повторял их раз за разом, находя в этом успокоение. Наконец сердце перестало неистово биться о рёбра, дыхание восстановилось.

Было холодно, в неверном свете костра он нашел чью-то кофту, закутался. Дрова еще горели, но Андрей понимал, что они прогорят быстро. А как только огонь потухнет и наступит темнота, он совсем с ума сойдет от страха. Стараясь не шуметь, словно надеясь, что если его не будут слышать, то о нём забудут и оставят в покое, он на цыпочках подошел к дальней лавке, взял в охапку дрова, пошел к очагу. И тут поленья выпали у него из рук, а сам он остановился посредине комнаты с вытаращенными глазами и открытым ртом.

Огонь по-прежнему горел в очаге, но котел, который пару минут назад еще мирно висел на цепи, насаженной на крюк в балке, теперь стоял на полу. Цепь аккуратно сложена рядом.

— Нет-нет-нет… — прошептал Андрей, — я не хочу…

— Хххочччешшшшь… — прошипел кто-то в углу. — Долллжжженн…

— Кто здесь? — крикнул Андрей. Он одним длинным прыжком преодолел расстояние до стола, схватил нож, извлек его из ножен, выставил вперед и сказал уже увереннее: — А ну выходи!

Из угла послышался издевательский смех.

Не отрывая взгляд от темного угла, Андрей присел, осторожно вытащил из костра горевшее только с одного конца длинное тонкое полено, и с этим импровизированным факелом ступил вперед. Каждый шаг давался ему нелегко, от страха подгибались колени, но всё же он дошел и осветил угол. Пусто.

— Где ты? — крикнул Андрей, оглядывая комнату. В одной руке он держал факел, другой крепко сжимал рукоять ножа. — Выходи, кому говорят!

Тишина.

Тяжело дыша, он еще раз оглядел комнату. Собравшись с духом, обошел ее, держа перед собой в одной руке факел, разбрасывающим сноп искр. Заглянул во все углы, под лавки, проверил пространство под лестницей. Никого.

Немного успокоившись, он потушил факел, положил его на камни очага. Прицепил ножны себе на пояс, вложил туда нож. Перетаскал как можно больше дров к костру, чтобы не бегать каждый раз к лестнице. Он подумал было попробовать вернуть котел на место, но в итоге побоялся к нему даже подойти.

Андрей опять сел на лавку, закутался в кофту и уставился на огонь. Он чувствовал себя очень больным и очень уставшим. Даже есть не хотелось, хотя за весь день он съел всего лишь те злосчастные сэндвичи. Незаметно для себя он задремал.