Время для перемен

– Если человек любой ценой рвется к власти, – сказала Ольга, – и эта власть нужна ему не для того, чтобы дать своей стране нечто разумное, доброе и вечное, а для личных надобностей, то такого необходимо останавливать немедленно и любой ценой. Запомни эту истину, Елена, и пусть она будет твоим первым королевским уроком. Если твой родственник, как бы он ни был тебе близок, начинает действовать во вред своей стране, ты как монархиня должна вырвать его из своего сердца и поступать с таким человеком как и с любым своим подданным. По сравнению с благом для Отечества любые родственные чувства просто ничто.

– Любой ценой – это значит убить? – дрожа всем своим существом, произнесла Елена. – Но он же мой брат, как я могу приговорить его к смерти?

– А разве я кого-нибудь убивала, причем не только из своих родственников, но и вообще? – удивилась Ольга. – За все время моего правления я не подписала ни одного смертного приговора. Зачем убивать, если можно лишить прав состояния и загнать в какую-нибудь Тьмутаракань, откуда скачи хоть сто лет, но все равно никуда не доскачешь?

– Но Сербия, в отличие от России, очень маленькая страна, в которой нет своих тьмутараканей, – возразила Елена.

– Тогда запри своего брата на веки вечные в психушку, поступив с ним так же, как он в другом мире сделал с Георгием, – сказала Ольга. – Пойми же, милая моя: ставка в этой игре – не твоя личная власть, а судьба всей твоей страны. Придя к власти, Александр непременно начнет хватать все, что плохо лежит по соседству, и тем самым не только обратит на себя наш гнев, но и пустит историю Сербии по прежнему, не исправленному, пути.

– К счастью, я пока еще не королева, – потупив взгляд, сказала Елена, – а потому избавлена от обязанности сделать тягостный выбор. Но и благо Сербии для меня не пустой звук, а потому я предаю своего брата Александра и его дела на суд нашей сербской благодетельницы российской императрицы Ольги. Простите меня, государыня, если я что-то сказала неверно…

– Милая Хелен, ты уверена в том, что сказала? – ответила Ольга, пропустив мимо ушей последние слова сербской принцессы. – Мой суд хоть и справедлив, но очень суров. Если твое предложение останется в силе, то по моему приказу твоего незадачливого брата замотают в некое подобие ковра и, одурманенного наркотиками, тайным образом вывезут из Сербии в Россию. А у нас тут Тьмутараканей хоть отбавляй, и все на разный вкус. Есть жаркие и пыльные, есть холодные и заснеженные, а есть каменистые и мокрые. И даже я не буду знать, где именно отбывает свою ссылку твой брат. Ну как, ты подтверждаешь предварительное решение или берешь свое слово обратно?

– Подтверждаю, – кивнула Елена, – главное, что мой брат останется жив и мои руки при этом будут чистыми.

Сказав это, Елена обернулась к брату.

– А ты, Джорджи, уж извини, что я, принимая это решение, не посоветовалась с тобой. Ведь будущая сербская королева все-таки я, а не ты. И к тому же, как мне уже известно, ты один раз уже пострадал от властолюбия Александра, и при этом все усилия любящих тебя родственников были не в состоянии вытянуть тебя из того персонального ада, на который обрек тебя наш младший брат. Оставить Александра в Сербии значило убить его, ибо я уже знаю, что мой будущий муж в боевой обстановке ни на минуту не потерпит враждебную возню у себя в тылу. А потому, Dixi – пусть каждый делает то, что должен, и да случится что суждено.

– Этими словами, милая Хелен, ты окончательно подтвердила, что сможешь не только по праву занять трон своего отца, но и править Сербией на благо ее народа – сказала императрица Ольга. – Ну как, брат, ты еще не передумал брать эту женщину себе в жены?

– Нет, сестра, – ответил Великий князь Михаил, – не передумал. Впрочем, насколько я понимаю, мы тут собрались совсем не для того, чтобы проверить наши с Хелен личные чувства.

– Да, ты прав, – подтвердила императрица, – свадьба, как говорится, состоится в любую погоду. Пока вы, петляя, ехали из Белграда в Санкт-Петербург, мы тут собирали все необходимое. Так что готовьтесь, милая Хелен – пройдет всего неделя, и вы станете законной женой моего долговязого братца и сможете позволить себе все, что еще непозволительно жениху и невесте. М-м-м, восхитительное занятие, когда двое при полном согласии, на смятых простынях изо всех сил делают себе наследника…

При этих словах Елена мило покраснела и переглянулась с улыбнувшимся ей женихом. Эти двое, что совсем недавно были чужими друг другу, уже настолько далеко зашли по дороге сближения, что описанная перспектива вызывала у них радостное волнение.

– А теперь о серьезном… – сказала императрица, сполна насладившись этим зрелищем.

– Да, сестра, – сказал Михаил, усилием воли согнав с лица радостную улыбку, – давай поговорим о серьезном.

Тут заговорил канцлер Одинцов: