Время для перемен

– Евгений Петрович, – сказал он, отведя чуть в сторону исполняющего обязанности Малюты Скуратова, – скажите на милость, чего ради нам с Еленой и Георгием такая честь?

– У некоторых (вымарано цензурой) персонажей от страха на старости лет совершенно поехала крыша, – ответил тот. – Мы получили предупреждение, что совсем недавно австро-венгерским спецслужбам поручили организовать убийства всей правящей верхушки Российской империи. В список предполагаемых жертв входите вы, государыня-императрица, Александр Владимирович, цесаревич Александр Александрович, Павел Павлович и некоторые другие лица, включая родню вашей невесты. В связи с этим в контртеррористической деятельности введен режим усиления, а у персон, которые могут подвергнуться атаке, усилена охрана.

– И кто же тот доброхот, который просветил вас по этому вопросу? – с недоверием спросил Михаил. – Не может быть так, что это дешевый прием, нацеленный на то, чтобы потрепать нам нервы и попытаться выявить особенности нашей охраны?

– Нет, Михаил Александрович, это не дешевый прием, – ответил Мартынов. – Человеком, который предупредил наших людей, был ни кто иной, как наследник австро-венгерского престола эрцгерцог Франц Фердинанд. Он написал нам, что задуманные его дядей убийства противны его чести, и вообще вражда между нашими империями основана только на враждебности к России самого императора Франца-Иосифа. А сам он, как только воспримет высшую власть, постарается уладить все имеющиеся противоречия мирным путем. Теперь я понимаю, за что этого человека заказала сербским террористам англо-французская камарилья. Прими такой человек императорскую власть у старика Франца-Иосифа – и уже отработанную заготовку мировой войны можно было бы списывать в утиль.

– Возможно, вы и правы, – кивнул Великий князь Михаил, а потом добавил: – Насколько я помню, эрцгерцог Франц Фердинанд у вас изначально находился на особом счету?

– Да, – подтвердил полковник Мартынов, – мы еще до этого предупреждения известили сербских деятелей, что за его жизнь они отвечают собственными головами. Правда, тогда это было сделано не по причине особой ценности этого человека для России, а во избежание повторения истории нашего мира, когда его смерть стала поводом к войне. К тому же было необходимо пресечь состояние художественной самодеятельности, когда мы, сербы и прочие деятели действуют каждый сам по себе, кто в лес кто по дрова. Все ликвидации высокопоставленных деятелей из политиков, а также другие прыжки на канате, должны проходить исключительно по команде из Петербурга. Партизанщина в таких вопросах недопустима, а то потом будет безумно больно за безвозвратно упущенные возможности.

– Я думаю, что эрцгерцога стоит пригласить на открытую часть наших летних маневров под Оренбургом, – сказал Михаил, – и там, в неформальной обстановке, прощупать, можно ли ему доверять в качестве предполагаемого партнера по переговорам. Лучше всего эту миссию доверить Александру Владимировичу (Новикову). У него для этого имеются соответствующий авторитет князя-консорта, а также репутация Воина Пришельцев. А Павел Павлович потом в Петербурге закончит дело, окончательно согласовав позиции – так, чтобы при этом ничья честь не претерпевала ущерба.

– Скажите, Михаил Александрович, а о чем вы предполагаете договориться с наследником австро-венгерского престола? – спросил полковник Мартынов.

Тот зыркнул глазами по сторонам, будто проверяя, не подслушивает ли кто дозволенные речи, и вполголоса ответил:

– Только вам, Евгений Петрович, и больше никому… Так сказать, чтобы вы, как солдат Империи, знали свой маневр. Если старый дядюшка-мизерабль эрцгерцога Франца Фердинанда испустит дух до того как грянет мировая война и на австро-венгерский трон сядет просто хороший человек, не желающий массового смертоубийства, то это основательно спутает карты нашим врагам и поменяет политическую конфигурацию Европы до неузнаваемости. Это в уже идущей войне замириться довольно тяжело; гораздо легче просто отказаться начинать смертоубийство. Хотя Павел Павлович основательно расписал нам тут план грядущей мировой бойни и нашей будущей победы, я все же предпочел бы по возможности избежать всеобщего смертоубийства, чтобы как можно меньше христианских душ гибло за интересы парижских, венских и лондонских Ротшильдов, а также прочего банкирского интернационала. Ведь для этой публики пролитая человеческая кровь, война и смута – всего лишь повод сверхприбыльного зарабатывания денег. А вот это уже точно от Лукавого. Надеюсь, вы меня хорошо поняли…

– Понял, Михаил Александрович, – кивнул полковник Мартынов, – и совершенно с вами согласен. И я тоже предпочел бы бескровную победу одержанной на поле брани. Но, к сожалению, мы будем играть теми картами, которые Господь сдаст нам на руки, и потому должны быть готовы ко всему. А сейчас, Михаил Александрович, прошу вас и ваших спутников рассаживаться по экипажам. Государыня-императрица с нетерпением ждет вас в Зимнем дворце, а особенно она желает лицезреть вашу милую спутницу, которую она не видела целых три года.