Время для перемен

Кроме того, тетки Елены, Стана и Милица, при прежнем режиме вхожие в царскую семью через сердечную дружбу с Александрой Федоровной, после смерти царицы потеряли свое привилегированное положение. Царствующая императрица недолюбливала обеих сестер, считая их пустоголовыми балаболками, и уж точно близко не подпускала к денежным местам их мужей, содержание которым было урезано вдвое против прежнего. Эти-то две кумушки и отписали своей племяннице, разрисовав происходящее в России в самых темных красках. Там и свирепства новой тайной канцелярии; там и князь-консорт без роду-племени, влезший в императорскую постель не снимая сапог; там и заигрывание новой власти с чернью, официально именуемое борьбой с народной бедностью; там и уменьшение количества и размаха увеселительных мероприятий для высшего класса: балов, приемов и торжественных обедов…

И вот в таких условиях русская императрица вдруг вспомнила про некрасивую сербскую девушку, неожиданно ставшую принцессой, и решила женить на ней своего брата Михаила. Елена устала загибать пальцы, перечисляя достоинства своего жениха: он и красавец, и силач, и герой, и полководец, сумевший так наподдать злосчастным японцам, что сразу отбил у них волю к продолжению войны. А еще он честный человек – добровольно отказался от трона в пользу сестры и сам первым принес ей присягу на верность. Кроме всего прочего, это значило, что он не будет интриговать, подсиживая Джорджи с целью добиться для себя престола ее отца. Европа полна безработных принцев, которые только и ищут свободный трон, к которому можно было бы пристроить свое седалище; однако Великие князья из дома Романовых обычно избегают подобного занятия.

«Но что будет, если Михаил все же решит остаться жить в Сербии? – подумала Елена. – Кто он в России – брат императрицы, которая и сама крепко держит государственные вожжи в своих руках… И кто он в Сербии – представитель могущественнейшей державы мира для политиков и дипломатов, герой и образец для подражания для военных, а также залог того, что к любому нападению на Сербию Россия отнесется как к нападению на саму себя. Но кем буду я сама при таком муже – безвольной марионеткой, которая должна исполнять все его желания, или женщиной, с устремлениями которой можно и нужно считаться?»

Пытаясь найти опору хоть в ком-то из близких, Елена решила переговорить с милым братцем Джорджи, который относился к сестре с истинно братской любовью. Местом для этого разговора она выбрала парк при королевском дворце. Брат и сестра прогуливающиеся по его дорожкам, не вызывали у сторонних наблюдателей ничего, кроме чувства умиления. Одетый в офицерский мундир красавчик Джорджи, о котором вздыхают многие признанные красавицы, и невзрачная как гадкий утенок Елена, в белом платье с зонтиком от солнца. О чем они могут говорить – наверняка о какой-нибудь ерунде, которой забиты головы почти всех молодых людей… Но внешнее впечатление было обманчивым: молодое поколение Карагеоргиевичей обсуждало вопросы, напрямую касающиеся будущего самой Сербии.

Пока Елена, нервно крутя в руках зонтик, излагала опасения по поводу своего жениха, Георгий внимательно слушал, склонив к ней голову.

– Знаешь что, сестрица, – произнес он, когда Елена закончила свои пространные речи, – ты во всем права, и в то же время ошибаешься. Разумеется, ты права в том, что отнюдь не твои личные достоинства, милая мордашка и ладная фигура подвигли старину Мишкина на это сватовство. Тут ты права все на сто процентов^[22]. Вы с ним до первой встречи друг для друга выглядите как две абстракции, а не как живые люди. Неправа ты в другом. Твой жених не стремится к власти, потому что это совсем не в его стиле. Он служит своей стране и своему народу – так же, как мы с тобой служим Сербии, просто у Михаила это получается лучше, чем у нас. Да-да. Если он женится на тебе и останется жить в Белграде, то так будет лучше для нашей страны, поскольку два старых вурдалака – Франц-Иосиф и Абдул-Гамид – будут постоянно лицезреть у себя под носом его тяжелый кулак.

– Так, значит, это политический брак? – тихо спросила Елена.

– Разумеется, – так же тихо ответил Георгий, – ведь и ты не девица-белошвейка, а сербская принцесса, которая ответственна перед своей страной. Но, если ты заметила, несмотря на особые обстоятельства, ни наш ПаПа, ни другие официальные лица не проявляют по поводу этого брака навязчивой настойчивости. И дело даже не в том, что этот брак им не особо нужен, а в том, что твой жених сразу заявил, что не потерпит, если к тебе будет проявлено какое-либо принуждение или даже излишняя настойчивость. Мол, он считает себя не вправе решать твою судьбу и хочет, чтобы ты приняла окончательное решение только после того, как вы с ним встретитесь и составите личное впечатление друг о друге…

– Да? – спросила Елена, – а скажи, милый Джорджи, откуда ты все это знаешь?