Время для развития

Например, описан т. н. «парадокс бережливости» (Paradox of Thrift[163]), также встречаются названия «парадокс корпоративной бережливости». Считается, что, если множество компаний проводит программы сокращения расходов и экономии затрат, спрос на товары и услуги со стороны уволенных работников ослабевает, и в результате корпоративные доходы и прибыль снижаются. Это, в свою очередь, приводит к новым увольнениям, что снова сказывается на доходах и приводит к потере прибыли. По словам Дж. М. Кейнса: «Каждая такая попытка сберечь больше за счёт сокращения потребления настолько повлияет на доходы, что эта попытка обязательно потерпит поражение»[164]. Такой ход мыслей приводит к заключению о том, что хотя сбережения могут обогатить конкретного индивида, если общество в целом решит сберегать больше, результатом может станет снижение благосостояния для всех[165]. Мы, вооружённые теоремой Аганбегяна — Багриновского, доказавшими математически ещё в 1960‑х годах, что сумма локальных максимумов эффекта в экономике почти никогда не даёт общего максимума, видим в этом лишь закономерный результат максимизации частной выгоды.

Экономисты же, стоящие на рыночных позициях, обвиняют в этой ситуации монетарную политику национальных центробанков. Имеется в виду, что «процесс систематического вмешательства центрального банка порождает новые подъёмы, за которыми следуют спады»[166] (это было постулировано ещё Людвигом фон Мизесом и до сих пор исповедуется либертарианцами). То есть стремление создать экономию на локальном производстве бьёт по покупательной способности, а попытки центробанков смягчить последствия денежной эмиссией создают необеспеченный спрос, то есть вносят искажения в работу стремящегося к равновесию ценового механизма, что приводит к ещё большему перепроизводству и усиливает кризисы.

Хотя, по представлениям такого столпа либертарианской мысли, как фон Мизес и его до сих пор немалочисленных последователей, эффект должен быть противоположным. Ведь «…единственная цель всей производственной деятельности — использовать факторы производства таким образом, чтобы они обеспечивали максимально возможный выпуск продукции. Чем меньше становятся затраты, необходимые для производства изделия, тем больше дефицитных факторов производства остаётся для производства других изделий[167]».

То есть предприниматели, в трактовке современных либералов (более точно — австрийской школы экономики) действуют в общественных интересах, экономя издержки в производстве и тем самым высвобождая ресурсы для производства дефицита, а мягкая монетарная политика смешивает все сигналы ценовой системы, предоставляет предпринимателям ложные ориентиры и направляет их усилия в случайном, а потому неправильном направлении. И это пытаются учитывать, но странным образом.

Точка зрения современного (2020‑е гг.) истеблишмента, позиционирующего себя как кейнсианский, состоит в том, что спасения с помощью эмиссии заслуживают миллиардеры и инвестиционные банкиры, а не потребители конечной продукции. «…такие люди, как Саммерс, хотят заставить нас поверить в то, что раздавать деньги обычным людям безответственно с финансовой точки зрения, но печатание 7 триллионов долларов новых денег для скупки государственных и корпоративных долгов[168] — все это имеет смысл[169]». Таким образом осуществляется попытка использовать эмиссионный механизм для решения проблем, якобы, не создавая при этом необеспеченный платёжеспособностью спрос (в действительности он создаётся для предметов роскоши, так как эмитированные средства попадают на биржу, создают пузыри котировок и через продажу необоснованно подорожавших акций выводятся с неё).

Изначальным изъяном этой логики является игнорирование того обстоятельства, что, во-первых, предприниматели не обладают полнотой информации о дефицитах. Во-вторых, уволенные рабочие и непроизводственные работники в ещё большей степени не обладают информацией о профессиях, на которые предстоит рост спроса. В-третьих, не предусмотрен доступный институт переквалификации — ведь и образование рассматривается как бизнес, удовлетворяющий платёжеспособный спрос.

Монополия же, тем более государственная, имеет возможность считать не только возможности экономии на производстве (тем более локальном), а по экономике в целом. Заранее планируя и вывод новых продуктов в потребление, и подготовку/переподготовку кадров. Соответственно, возможность планомерного развития снимает необходимость как для монетарной политики (с её изъянами), так и для государственного стимулирования (его недостатки описаны в главе 1).