Время для развития

Теперь посмотрим на результаты работы образовательной системы в существующих условиях и в случае функционирующего как технологическая монополия государственного сектора российской экономики. В настоящее время мы осуществляем такое же дотирование мирового рынка высококвалифицированной рабочей силы со стороны российской образовательной системы, как и дотирование зарубежных технологических монополий со стороны передовых исследовательских лабораторий. Причина та же самая — платёжеспособный спрос работодателей на высококвалифицированные кадры внутри России меньше, чем выпускают ещё сохранившиеся передовые учреждения образования. За 30 лет сформировалась индустрия подготовки к эмиграции с детства — это считается во многих семьях наилучшей перспективой для их детей. И если за экспорт разработок мы в конечном счёте платим деньгами, то в данном случае общество платит потерей способных кадров, а их семьи — перспективой одинокой старости родителей этих эмигрантов. Это похоже на коллективное самоубийство нации, но с нашей точки зрения является следствием отказа от реальной, а не имитируемой планомерности в развитии страны.

Планирование долгосрочного развития, с доступом к технологическим картам развития для любого школьника, позволило бы с юности задумываться о своей будущей жизни в отраслях родной страны. Практика автора двух десятилетий работы с инновационными проектами показала, что до настоящего момента страна не оскудела ни ищущими достойного применения себе молодыми людьми, ни состоявшимися профессионалами, которые могли бы быть наставниками. Это создаёт потенциал для сотрудничества поколений за пределами образования и семей, но он не может проявиться в тех условиях, когда фактический никакой стратегии развития, с понятными на десятилетия направлениями, на государственном уровне не существует, иначе чем формально, а уровень частных компаний слишком мал, чтобы использовать эти возможности без координирующей роли государства. Если же мы имели бы функционирующую межотраслевую систему управления знаниями, описанную в параграфе 2 главы 3, она стала бы источником информирования и наставничества и для младших поколений, ещё не вошедших в систему высшего образования. Поскольку студент, вставший на перспективную траекторию свободного развития под наставничеством как непосредственных менторов, так и системы в целом, естественным образом транслирует знания об этих возможностях тем, кто младше[172].

Более того — поскольку информация о перспективной потребности в кадрах будет доступна не только нашим гражданам, наиболее подходящие из иностранцев смогут приложить свои усилия в тех местах, для которых страна не способна предоставить кадры с соответствующими способностями. Человечество на индивидуальном уровне более разнообразно, чем на национальном и даже расовом. «Такая изменчивость мозга даже внутри одной этнической группы может превышать видовые различия, типичные для других видов млекопитающих. Получается, репродуктивно мы один вид, а церебрально — разные»[173]. Это разительное (по сравнению с другими обитателями планеты Земля) отличие нашего вида является преимуществом человечества, которое система образования XXI века, подстраиваясь под потребности позаказного производства XXI же века, обязана использовать. Индивидуальные различия есть потенциальное богатство XXI века, ранее недоступное экономикам. И одно из предназначений межотраслевой системы управления знаниями, усиливающей госсектор как технологическую монополию, состоит в том, чтобы научить нас это богатство использовать.

5. Необходимость управления рисками договорной деятельности и долгосрочного государственного плана развития для получения большего эффекта от ТПС-оптимизации

Для организации взаимодействия государственного и частного секторов в рамках системы заказов нужна единая прозрачная для всех участников цифровая платформа. Участники договорных отношений — заказчики и подрядчики — и сопутствующие сервисы (банковское обслуживание, гарантии, страхование и т. д.) снижают транзакционные издержи при заключении и исполнении заказов, если работают через платформу, обеспечивающую двустороннюю прозрачность деятельности партнёров и одновременно необходимый уровень конфиденциальности. При этом сопутствующие сервисы через платформу получают доступ к массовым заказам — то есть платформа системы госзаказа становится экосистемой, в которой возникают новые, повышающие эффективность продукты и услуги. То есть выгода сотрудничества через цифровую платформу такова: государственный заказчик управляет рисками договорной деятельности, частный сектор получает заказы на дополнительные услуги.