Время для развития

Безусловной тенденций последних десятилетий является постоянный рост информационного шума. Постоянно множатся как каналы передачи информации, так и её объём. Человеческая психика учится игнорировать его: по утверждению некоторых маркетинговых специалистов, чтобы потребитель просто запомнил название новой марки товара массового производства и начал вспоминать её, видя товар этой марки на полке в магазине, на один такой случай требуется 20 тысяч упоминаний этой марки в СМИ. Поскольку это уже совершенно абсурдные расходы на продвижение, начинают экспериментировать с охватом, с таргетированной рекламой и т. д. Последние же достижения цифровых технологий позволяют узнавать конкретного потребителя, с какого бы устройства он не оставлял цифровой след, и делать ему предложения с учётом его прошлого потребительского поведения. Маркетологи делают большие массивы индивидуализированных данных самым актуальным товаром. Передовые компании стремятся создавать так называемые экосистемы — новое проявление монополистических союзов мелких производителей, интегрирующих свой сбыт на единой цифровой платформе, снабжённой набором собственных или партнёрских сервисов, объединённых вокруг неё. Экосистема может быть сосредоточена вокруг одной сферы жизни клиента или проникать сразу в несколько из них[68]. Но ведь можно обогащать такого рода цифровые платформы системой сбора данных по территории, в том числе населённым пунктам в целом (а не вокруг сервиса компании, который продаётся через интернет и потому доступен потребителям со всей онлайн-среды). И такие проекты уже появляются. А это уже не просто монопольный союз производителей, а монополия производителей, интегрированная с потребителями. То есть производственно-потребительская кооперация — система сбора и использования больших данных о реальных потребностях территории, формирующая систему заказов для производителей. Которую теперь становится возможным, во-первых, постоянно мониторить в режиме реального времени (маршруты, реальную потребность в потребительных стоимостях и т. д.), во-вторых, оптимизировать её обеспечение потребительными стоимостями. Это очень важно: впервые после исчезновения директивного планирования, которое имело место в советской экономике, появляется широкая сфера применения оптимизационных задач. Когда мы фактически думаем о коэффициенте полезного действия экономической системы в целом, а не о получении прибыли у некоторых субъектов экономики.

Фактически мы говорим о возрождении области применения оптимизационных задач в экономике за счёт развития прогрессивных монополистических союзов.

Теперь остаётся определиться только с критерием оптимизации (мы, конечно, за критерий достижения общественной экономии труда, как нас учит трудовая теория потребительной стоимости. Но об этом подробнее в главе 2). И современным монополиям будет легче всего воспользоваться всем этим. Вот эти новые растущие отношения, о которых говорит В. Д. Миловидов, мы и считаем новой тенденцией в производственных отношениях, которая в нашу эпоху преобразует всё. Цифровизация экономик на основе искусственного интеллекта изменяет и организационные формы, и методики поддержки принятия решений, и места и роли людей в процессе производства. А также способы распределения дохода, формы его получения. Все это означает, что изменится классовая структура общества.

Но сейчас нам нужно сначала понять, какие именно завалы и буреломы проблем последних десятилетий достанутся пионерам этих новых отношений. А также и намеренно расставляемые умирающими субъектами прошлого ловушки. Это повлияет на то, кто будет этими пионерами и как им следует начинать первые шаги.

2. Последствия управления экономикой через финансовые механизмы