Время для развития

Таким образом, неравномерность развития отраслей, входящих в одну и ту же национальную экономику, будет ещё очень долго порождать основания для международной рыночной торговли. В этом мы видим объективное основание воспроизводства в том числе частного предпринимательства как общественного института рыночной (то есть товарной) экономики. По определению, товар — это продукт, поставляемый заранее неизвестному потребителю через рынок, то есть через обмен. «Под товарным производством разумеется такая организация общественного хозяйства, когда продукты производятся отдельными обособленными производителями, причём каждый специализируется на выработке одного какого-либо продукта, так что для удовлетворения общественных потребностей необходима купля-продажа продуктов (становящихся в силу этого товарами) на рынке»[90]. Поясним, что требование обособленности производителей и их специализации на одном продукте было верным для 1893 года (когда было сформулировано это определение), поскольку развитие монополизма ещё предстояло осознать. Для стадии же государственного монополистического капитализма определяющим остаётся требование производства для реализации неизвестному заранее потребителю через рынок.

6. Возможности и опасности развития отраслей за счёт товарного производства

Важно понимать объективное основание для воспроизводства товарных отношений на новой стадии, чтобы регулировать их адекватно. Именно бездумное поощрение товарных отношений в СССР начиная с 1960‑х годов[91], ещё и преподносимое как фактор повышения эффективности, во-первых, мгновенно возродили в социалистической стране буржуазию (в первую очередь — на основе создания экспортноориентированного топливно-энергетического комплекса), которая в 1991 году добилась легализации своего статуса. Во-вторых, всего за три неполных десятилетия встроили народные хозяйства стран социалистического блока в капиталистическую систему. В которой других мест, кроме периферийных, на тот момент не было. Так что тридцатилетнее застревание России на обочине мировой экономики вполне закономерно и не должно удивлять. Удивляться не следует также тому, что удалось в эти годы сохранить мировое технологическое лидерство в атомной отрасли. Продукт этой отрасли — это атомная станция, то есть гигантский проект. Позаказное плановое производство в чистом виде. То есть не товарное. Поэтому такое явление, как Государственная корпорация «Росатом», опережающая ближайших конкурентов в своей отрасли по технологиям на десятилетия[92], также вполне закономерно.

Иными словами, работа монополий, государственных и технологических, на внешний рынок не должна нести рисков подчинения её работы интересам, противоположным интересам собственного народного хозяйства, если она поставляет на экспорт продукт, основанный на объективном технологическом преимуществе, причём достигнутом в рамках решения задач эффективности собственной экономики как целого. В таком случае мы просто увеличиваем сферу применения наших достижений. А возможен иной случай — когда мы тратим свой труд на добычу ресурсов, нужных другим экономикам для экономии труда в них. И продаём их через подверженный манипуляциям и ограничениям внешний рынок. Например, десятилетиями строим трубопроводы, чтобы потом по определяемой не нами цене поставлять через них энергоресурсы. То есть допускаем риски, которыми не можем управлять, но могут управлять внешние партнёры (очень удобная ситуация для того, чтобы нас периодически грабить). Чем Россия и до того СССР и занялись с энтузиазмом, достойным лучшего применения. Не экспортная прибыль важна, а эффективность распределения труда в обществе и инновационное развитие этого общества. То есть достижение социальной экономии труда.