Время ереси (СИ)

Для него не была помехой снежная буря и древняя магия, защищавшая тоннель телепортации. Ни пространство, ни время не имели значения для него и не имели над ним власти, пусть даже он ни разу не звучал в полную силу четыре тысячелетия.

И его приветствие означало…

- Щит! – закричал Силгвир, падая на снег; долей мгновения позже Голос обратился смертоносным пламенем, обращающим вековечные льды в пар. Рагот покачнулся; пламя ударило в невидимую преграду перед скрещенными клинком и посохом – и разбилось, не сумев сломить ее.

- Поприветствуй меня достойно, Конарик, - Прошептал Голос из-за снежной пелены. – Покажи, чему научился.

Силгвир медленно приподнялся на плавящемся снегу. Он остался невредим – магия Рагота защитила и его – но лед, что никогда не таял на вершине Глотки Мира, уже стекал прочь струйками замерзающей на бегу воды.

- Партурнакс.

Предатель.

Крик рванулся прочь из груди – нет, не пламя, не Драконобой; цветной всполох силы ударил в небо и расколол его на сталь и синеву. Обезумевшая вьюга, зло хлестнув напоследок снежным хлыстом по глазам, после второго Крика неохотно отступила.

За вьюгой стоял дракон.

Партурнакс почти с иронией наклонил рогатую голову.

- Достойно ли Голоса Алдуина бояться бури?

Человек в маске слегка шевельнулся, и застывший было ветер вызверился смертоносным оскалом на древнего мастера Голоса:

- Не тебе говорить о достоинстве, лживая тварь.

Партурнакс дернул крылом с легким раздражением, небрежно отмахнувшись от сгустка силы, что мог бы сокрушить гранитную скалу.

- Ты забыл свое место, viingnu aar, tahrodiik do vahrot, vobal nikriin. У тебя нет права на Имя и Голос. Я пришел Говорить с Голосом Алдуина, а не с червем, предавшим Слово.

- Говори, - сказал Силгвир до того, как Рагот успел ответить. Доспех атморца и его оружие сверкали жгучим алым светом, но он не двинулся с места, ожидая начала боя. – Говори… зачем ты пришел? Я звал тебя раньше – почему ты не откликнулся мне тогда?

- Мы делаем только то, что мы должны сделать, - древний Голос Партурнакса едва слышным рокотом оттенила скорбь. – И лишь тогда, когда должны сделать. Я пришел, когда настало время. Я пришел, чтобы тебя убить.

Силгвир крепче сжал в ладони древко лука.

- Почему?

- Ось всегда остается в равновесии, - гулко отозвался дракон. – До встречи, брат.

Прозрачная преграда жалобно зазвенела, отразив драконий Крик – и, не выдержав его силы, распалась на части. Силгвир отпустил тетиву и мгновенно натянул снова, не потратив и вдоха на это, но человеческое оружие, человеческая магия – могла ли она причинить вред древнему дракону, брату Пожирателя Миров?

Буря вновь загудела рядом, сгущаясь в ветер, снег и мощь, скручиваясь в тугой клубок Песни. Два Голоса скрестились в противостоянии, Голос человека и Голос дракона, и каждый из них знал, кому суждено победить.

“То, что мы должны сделать”.

- Ты не убьешь его! Ты не сможешь его убить! – Силгвир не сумел перекричать бурю и Песнь, что пока лишь скользила рядом, не задевая его. Он только видел, как незримая сила ломала выступы скал, растирая их в серую пыль, и даже гармоничный строй снежинок, парящих на том месте, где некогда был использован Древний Свиток, впервые за тысячи лет был смят и разорван.

Драконы бессмертны. Нет, не так.

Драконы не смертны.

Что до людей…

Ysmir, vahlok do Jul, mulaagiil bolaav dinok.

Слова молитвы служителя-воина собирались из раздробленных временных потоков, сквозь которые скользили человек и дракон. Складывались петлями, повторяясь и накладываясь друг на друга, создавая на Башне мира всемогущий унисон Ту’ума.

Унисон, который мог даже…

Ysmir, thur do Strun, Du’uliil bolaav Suleyk.

Грозовые молнии раздирали на части вьюгу.

Силгвир выпустил еще одну стрелу – и она исчезла, растворившись в переплетениях времен и Слов, полутонов и миф-эха, что с охотой отзывается всегда на представления нынешнего о прошлом. Здесь, на вершине Башни, человек сражался с драконом не в первый раз.

“Лишь тогда, когда должны сделать”.

Но в первый раз над его головой беспощадным венцом сверкал шторм.

Валок нёс в себе лишь благословения, тени божественных сил, и он едва был властен над ними. Человек, вдохнувший незамутненную силу бога…

Чтобы убить того, кто не может быть убитым…

Заплатит за это…

TALOS, AAD SEMBLIO AKA-LKHAN, AE GHARTOK DRACOCHRYSALISANU.

Новая стрела выскользнула из пальцев лесного эльфа, ищущего Имя, которое так было нужно ему сейчас. У Имени был привкус двуличия, древности и бессмертия; оно рвало горло свистом ледяного ветра и снежной белизной, чтобы согреть золотым хмелем славы.

Охотник на драконов из рода драконов открыл глаза. У него оставался всего один выдох, чтобы остановить смерть.

И он выдохнул ее из своей груди: грязную, липкую, черную от гнили и праха, ибо смерть перепоручает свои труды Времени, что вмиг обретает власть над тем, что было вечным. Люди служили драконам, нося в своих сердцах то, что никогда не могли познать их повелители, и жрецы драконов вырезали эту разницу из себя, награждая себя правом встретиться с ней лишь по собственному желанию.