Время гарпии

Однако великан уже знал, что внешнее спокойствие волшебника более чем обманчиво: оно свидетельствовало о большом внутреннем напряжении, и всякий решивший, что на этого сдержанного и вежливого человека можно не обращать внимания, рисковал бы оказаться превращенным в нечто такое, о чем лучше и не говорить.

Оказавшись рядом с горами, Велко остановился. Высотой горы лишь немного превосходили его, но были намного массивнее. Великан всмотрелся в покрывающий склоны лесной ковер: всюду царило спокойствие. Неужто он, Велко, поднял тревогу понапрасну? Неужто испуганный крик ему лишь почудился? Неужто он бездумно пришел сюда сам и привел всех ее друзей, в то время как она, быть может, подвергается ужасной опасности в каком-то другом месте? Он никогда не простит себе, если…

Крик раздался снова, и на сей раз его услышали все. Донесся он с того самого направления, в каком они шли.

— Одно очко в пользу великана! — одобрительно сказал Косто.

Он тоже нравился Велко, и великан надеялся, что со временем скелет непременно обретет желанную половинку души. Ему, чья душа очень скоро должна была оказаться свободной, все касающееся душ было особенно близко. Но сейчас его не заботило даже это. Ничто не могло быть важнее спасения Глохи.

Высмотрев седловину, через которую можно было переступить, великан осторожно сделал первый шаг и, как на ступеньку, встал на плато. Голова поднялась над пиками, и обзор расширился. Теперь он отчетливо видел долину, замок на острове и крохотный пестрый флажок, показавшийся из окна самой высокой башни. Флажок, очень похожий расцветкой на блузку Глохи.

Метрия исчезла мгновенно, даже не с шипением, а с хлопком. Она отправилась на разведку. Велко же, сообщив друзьям об увиденном, поднял их достаточно высоко, чтобы они могли увидеть все собственными глазами.

Его опасения насчет крика оправдались: кричала и вправду Глоха, которая действительно попала в беду. Но сейчас великан чувствовал облегчение: они нашли ее и могли заняться ее спасением.

Идти приходилось медленно, аккуратно перешагивая кряжи. Замок приближался: скоро стало ясно, что он находится посреди грязного озера, откуда к прибежищу нимф ведет лесная тропа. В голове Велко промелькнула догадка.

— Глоха в плену, это точно, — доложила вернувшаяся Метрия. — И не одна, а с толикой квинтильона печальных нимф. Похоже, что в этом замке обитает придурковатый нимфоманьяк. Он помешан на нимфах: похищает их для своих ночных забав, а потом запирает в темницах и отправляется на отлов новых. Этот болван поймал Глоху сетью, приняв за нимфу.

Трент нахмурился.

— Глоха не нимфа, и он не смеет держать ее в плену. Более того, я сильно сомневаюсь в его праве держать в заточении нимф.

И снова в его голосе прозвучала опасная мягкость: Велко очень хотелось бы выучиться говорить с таким ледяным спокойствием и угрожающим подтекстом. «Впрочем, — тут же поправил он себя, — зачем все это заурядному великану, пусть даже и больному?»

— Давайте сначала вызволим Глоху, а потом потолкуем с этим человеком насчет нимф, — предложил Косто.

— Да, с Глохой надо поторопиться: ее нельзя подвергать опасности, — согласился Трент и повернулся к Велко. Сделать это было совсем нетрудно, ведь он стоял на великанской ладони.

— Сможешь ты снять крышу с этой башни, чтобы она смогла улететь?

— Попробую, — сказал великан.

Опустившись на колени, он взялся за маковку башни двумя пальцами и попытался снять, но крыша не поддалась.

— Не хватает сил, — смущенно признался он. — Раньше я такие крыши снимал без труда. Можно, конечно, раскачать башню, но я боюсь, как бы не повредить Глохе.

— Рисковать не надо, — сказал Трент и обернулся к Метрии. — Можешь ты превратиться в ключ, чтобы открыть дверь в ее каморку? Тогда она выберется оттуда и сможет покинуть замок другим путем.

— Фу ты ну ты, а я думала, не догадаешься, — фыркнула демонесса и растворилась.

Но уже спустя мгновение она появилась снова, причем вид у нее, что совершенно немыслимо для демонессы, был пристыженный.

— Это зачарованный замок! Я не могу прикоснуться ни к одному его камню.

— Не можешь прикоснуться? — удивился Трент.

— Именно. Для меня это строение ощущается как сделанное из дыма: моя рука да и все тело целиком, проходят его насквозь, хотя я в это время пребываю не в развоплощенном виде, а во плоти. Совершенно очевидно, что соорудили замок мои сородичи, демоны. Я могу войти внутрь, поговорить с теми, кто там находится, но не в состоянии ни к чему притронуться. Ужас, до чего огорчительно.

Трент задумался.

— Я могу превратить какое-нибудь растение или насекомое в чудовище, которое нападет на замок, но тут существуют определенные затруднения. Любая букашка, став чудовищем и оказавшись вне моего контроля, способна повредить и Глохе, и нимфам. Этого допустить нельзя: мы не можем ставить под угрозу невинные жизни. Значит, превращению должен подвергнуться человек или иное разумное и дружественно настроенное существо.