Время гона

- А о чём? Больше ничего не будет. Или тебе хочется что-то ещё? - он лукаво смотрел на неё, и она ткнулась ему куда-то около уха, пряча лицо:

- Айк, я имела в виду как быть с детьми, с едой…

- Вот поэтому я и предлагаю нанять кого-то, кто будет, хотя бы, готовить. А дети… Они у нас днём спят, ну и ночь вся в нашем распоряжении! - он опять засмеялся.

- Знаешь, - она замялась, обняла его за шею, - я… не хочу больше…пока рожать. Эти ещё маленькие, пусть подрастут.

Он крепче прижал её к себе, вздохнул: - родная моя, да кто же тебя заставляет-то? Всё будет так, как ты пожелаешь. Скажешь - и я даже не притронусь к тебе, хотя честно признаюсь - мне придётся несладко.

У Сони отлегло от сердца: - а эти… сказали, что тебе нужна…сцепка и прочее.

- Эх, зря ты их пожалела! За такие вещи, когда кто-то лезет не в своё дело, точно надо убивать!

- Иди уже, - она даже нашла в себе силы улыбнуться и оттолкнула его, - найти кого-то, кто будет готовить, это было бы здорово. Но как бы снова на вторую Марфу не нарваться?

- А, кстати, не хочешь её взять обратно? Я думаю, сейчас она будет шёлковой.

- Не нужна мне её шелковистость, - буркнула Соня, - и сама она тоже не нужна.

- Как скажешь, любимая, как пожелаешь! - Он с неохотой разжал объятия и легко поднялся на ноги.

ГЛАВА 30.

Заканчивался март, приближалось время гона. Соня чувствовала себя ужасно - хоть из дома не выходи. На улице, в магазинах, в городском транспорте - она везде натыкалась на нахальных, хихикающих, бесцеремонных женщин. Мужчины были не лучше: старались, как бы нечаянно, прикоснуться к женщинам или просто, походя, понюхать, даже не пытаясь скрыть это. Она высказала своё возмущение Айку, на что он равнодушно пожал плечами: - это волки и волчицы, у них сейчас гормоны играют. Люди две недели постараются без особой нужды из дому не выходить.

- Это опасно, да? А ты мне не сказал!?

- Да нет же, Соня! Просто людям, как и тебе, не нравится, когда их в открытую обнюхивают, прикасаются к ним. Погоди, вот через неделю волчицы, которые не ушли в тайгу, вообще осатанеют, будут мужиков за… хм,…причинные места хватать.

- Какой кошмар! - Соня представила, как какая-нибудь девица лезет к Айку в штаны, - я не хочу, чтоб тебя общупывали!

- Меня не будут,- усмехнулся он, - всё же я, какой-никакой, а вожак стаи. По человеческим меркам, считай, большое начальство, - он засмеялся, довольный, а Соня нахмурилась.

***

Как и предлагал Айк, они наняли женщину, которая согласилась готовить еду и закупать продукты. Правда, она не переехала в комнатку за кухней и работала всего полдня, потому что была замужем и имела двоих взрослых детей. К Сониной великой радости, Аглая Викторовна и её муж были людьми. Соня подозревала, что Айк специально договорился об этом в фирме, занимающейся трудоустройством. Женщина имела пышные формы, маленький рост, миленькие ямочки на полных гладких щеках. Ей было пятьдесят с небольшим и она попросила, чтобы её не называли прислугой. Соня предложила именовать её помощницей по дому, и Аглая согласилась. Даже близнецы, вначале недовольно присматривающиеся к ней, уже к концу дня улыбались и смешно морщили носишки, когда Аглая заговаривала с ними.

***

Соня видела, что Айк становится нервным, всё чаще ловит её то на лестнице, то на выходе из ванной, а то неожиданно подходит сзади на кухне и, пользуясь тем, что руки у неё то в тесте, то в фарше, то ещё в чём-то, торопливо и жадно обнимает её, целуя шею, щёки, глаза, с силой прижимаясь к ней бёдрами. Она отчётливо ощущала его желание, но дети! Они не спали и постоянно требовали внимания, поэтому Соня, виновато улыбнувшись, гладила его по щеке и отодвигалась.

Однажды ночью она проснулась от тихих жалобных звуков. Айка не было рядом, зато громадный волк лежал на полу рядом с кроватью и едва слышно скулил, положив тяжёлую голову на лапы.

Она соскочила с постели, села рядом с ним, обняв и уткнувшись лицом в густую грубую шерсть на загривке. Грустно сказала: - ну, чего ты? Разбудить-то не мог, что ли? - он вскинул голову, лизнув её в губы ткнулся носом в колени и затих. - Да - да, всё было вечером, но я же знаю, что тебе этого мало и хочется ещё. И утром тоже хочется, я знаю. Но, Айк, я же не возражаю! Давай, мой хороший, оборачивайся! - волк вздохнул, закопошился рядом, она почувствовала, как холодный мокрый нос касается голых коленок и лезет под ночную рубашку. Соня сжала ноги и тихо засмеялась: - Айк, мне щекотно, пусти! - Через минуту он, голый, тяжело дышащий, навалился на неё, бережно целуя, заглядывая ей в глаза и торопливо освобождая её от рубашки.

Она чувствовала своё и его желание и втихомолку удивлялась, что время гона действует и на неё. А может быть, это его жаркая страсть воспламеняла и её тело, заставляя чуть слышно стонать, с наслаждением принимать его ласки и самой ласкать это сильное тело.