Время и комната

Вольф. «Жуть. Титания в драконьем царстве». Так это называется.

Элен. А как она блестит, как искрится!

Вольф. Я поначалу сомневался — как раз из-за этого жуткого названия. Но в его мастерской это, безусловно, была самая интересная работа. Это настоящее произведение искусства.

Хельма. Произведение искусства? Вот эта куколка? Да какое же это искусство?

Элен. Как бы там ни было — в нее можно влюбиться. Это подарок на счастье. Талисман.

Вольф. Нет, Элен, извини: это произведение современного искусства. Автор первым изобрел это направление, этот стиль микроминиатюр. Это очень ценная вещь, черт возьми!

Георг. То-то я смотрю, на эти маленькие штуковины мода пошла. Один мой коллега-адвокат даже на судебные заседания является с таким вот амулетом на шее.

Вольф. Нет, ты что-то путаешь. Точно такого же амулета у него быть не может.

Георг. Ничего я не путаю. Это сейчас самый модный подарок. «Моя вещица» — так люди говорят, сжимая эти фигурки в кулачке и блудливо ухмыляясь. И не поймешь, то ли они всерьез им поклоняются, то ли прикидываются.

Вольф. Ты хочешь сказать, что я подарил Элен к свадьбе аляповатый сувенир из грошовой лавчонки какой-нибудь религиозной секты?

Георг. Вовсе не это я хочу сказать. Вещица наверняка обошлась тебе очень недешево. Но продаются они сейчас повсюду. От них просто спасу нет.

Хельма. Талисманушки.

Вольф. Талисманы.

Георг. Каких только модных игрушек у нас не было! Попрыгунчики на резинке, хула-хуп, роликовая доска, миниплейер, кубик Рубика — а теперь вот рынок заполонили эти маленькие демоны плодородия. На мой взгляд, все это очень симптоматично.

Вольф. И что же в этом, по-твоему, симптоматично?

Георг. Да-да, симптоматично. Все, что в наши дни действует по принципу динамики, становится все меньше и меньше, совсем малюсеньким. Все такое компактное, крошечное, с ноготок величиной. И делается все меньше и меньше. Это примета времени. Микроэлектроника, микрофильм, микроискусство.

Вольф (обращаясь к Элен). Все это полная чушь, что он тебе тут рассказывает. Прошу тебя, ни единому слову не верь! Ты только взгляни на это. Чувствуешь, как тебя будто куда-то затягивает? По глади моря пробежала лунная дорожка…

Элен (обращаясь к Георгу). Если бы мне сегодня нужно было описать, что я чувствую, мне пришлось бы воспользоваться старинным оборотом: «I dote on you, my love»[8]. Я как дитя, по уши и слепо, в тебя втрескалась.

Георг. А я в тебя. Но будь осторожна, любимая! А то, одурев от счастья, как бы нам не проснуться завтра утром с овечьими головам на плечах: мы тогда даже не узнаем друг друга.

Элен. Я полагаюсь на тебя, супруг мой, и верю: ты защитишь и охранишь меня, когда сама себя я потеряю…

Хельма. От самого худшего вас вернее всего охранит здоровое переутомление.

Георг. Не хочешь ли до вечерних гостей удобства ради снять пока что свадебное платье?

Элен. О нет, я не сниму наряд моей мечты до той поры, пока он не задубеет от грязи, как последний негритянский ублюдок!

Хельма. Ну, пошло-поехало…

Вольф (обращаясь к Элен). Прости, но…

Хельма. Что такое?

Вольф. Прости, Элен…

Хельма. В чем дело?

Вольф (гаркает). Да тихо! Тихо вы! Прости, мне очень жаль, я не хотел, чтобы названье «Жуть» тебя вспугнуло… Я вовсе не хотел тебя пугать…

Элен. Но я люблю ее! Люблю! Люблю!

Сцена четвертая

В парке. Титания, превращенная в «Женщину из иных времен». На ней облегающий костюм, юбка «рюмочкой», в волосах нелепая плоская шляпка, украшенная цветами. Она стоит неподвижно и смотрит испуганно, как пойманная птица. Вокруг нее Трое мальчиков и Девочка.

Первый мальчик. Из какого зверинца тебя выпустили? Хотя вообще-то смотришься ты обалденно.

Второй мальчик. Она, наверно, из музея.

Третий мальчик. Ты совсем говорить не умеешь? Откуда ты взялась? Ты не здешняя?

Титания делает руками непроизвольное, как бы врожденное движение, которым она распахивала прежде плащ, показывая себя.

Второй мальчик. Как тебя зовут?

Девочка. Она нас не понимает.

Первый мальчик. Похоже, она нас даже не слышит.

Третий мальчик. Зовут тебя как?

Первый мальчик (кричит). Ты нас слышишь?

Девочка. Она не от мира сего.

Третий мальчик. Как это не от мира всего?

Первый мальчик. Если она не из нашего мира, тоща она, наверно, из прошлого. Пусть расскажет, как там раньше все на самом деле было.