Читаем Время и комната полностью

Я еще тогда подумала про вас: вот сидит прекрасная дама, за которую рыцари дрались на турнирах… Великолепно. С ума сойти! Спокойный тон, просто светится изнутри, мягкая, струящаяся ткань!

Жена. Крепдешин, переливающиеся краски, немного мрачновато. (Надевает чулки.)

Лотта. В средневековье, в самом центре, как скала, возвышался образ Прекрасной Дамы. В те времена женщина была для мужчины первой ступенью к Богу.

Жена. Она и сейчас в центре, как тогда!

Лотта. Только есть разница: теперь никто не стремится к Богу. Женщина стала для мужчины самоцелью.

Жена (причесывая волосы). Вы что, проповедуете по поручению церкви?

Лотта. Да нет.

Жена. Может, все-таки да?

Лотта. Я вот думаю, как это вы можете удовлетворяться Саарбрюккеном?

Жена. А я и не удовлетворена. Напрасно вы обо мне так думаете.

Лотта. Вами должен восхищаться весь мир.


Мужчина следит попеременно за женой и за Лоттой, будто теннисный судья за мячом. Он хмыкнул и покачал головой.


Жена. Каким образом? Ринуться в путь с детьми в чемоданах?

Лотта. Кто не показывает себя свету, тот увядает. Пройдитесь по комнате, прошу вас. Для меня.

Жена. Предпочитаю, чтобы меня спокойно рассматривали анфас.

Лотта. Вы прячете какой-нибудь изъян?

Жена. Нет у меня изъянов. Просто сейчас на мне нет подходящих туфель. Я еще не решила, что надеть. Какие же туфли? Эгберт, ты какой костюм наденешь? Сегодня выходной.

Муж. Я? Может, в бледную полоску?

Жена. Старый, в бледную полоску? Тогда к нему подходит… К такому костюму я могу надеть только старое гладкое платье от «Бризоли…»..

Муж. Зачем? Давай лучше я буду подстраиваться под тебя. Может быть, мне лучше надеть…

Жена. Синий «фреско».

Муж. Как скажешь.

Жена (хлопает в ладоши). Так, прекрасно! А я, наконец, попробую шелковый блейзер от «Диора».

Лотта. Ну, пройдитесь же немножко. Прошу вас, пройдитесь хотя бы в чулках. Ну, идите! Вот так. Теперь и ноги видны.


Женщина прохаживается, меняя походку и жесты.


Не надо так, не тяните шаг, быстрее! Тип-топ… Тип-топ… Тип-топ! Такая походка вам идет больше. Люкс! Когда я немного прищуриваю глаза, вы отдаляетесь и превращаетесь в загадочного идола… С ума сойти! Спасибо, очень хорошо для воспоминаний. Пройдитесь туда и обратно! Чего вам не хватает, так это многих тысяч восторженных людей, которые бы вам завидовали. И еще вам не хватает подмостков, банкетов, тет-а-тета на высшем уровне!

Жена. Да, это мой мир!

Лотта. И больше ничего не надо!

Жена. И больше ничего.

Муж (громко). Вы, по-моему, заболтались!

Жена (Лотте). Очень любезно с вашей стороны. Я чувствую себя снова хорошо. Ваша ободряющая оценка через окно подействовала лучше гимнастики. (Села на стул перед зеркалом.)

Лотта. А теперь давайте подберем подходящие туфли!

Жена. Эгберту не нравится. В его фирме только трое служащих. Весь экспорт обеспечивают четыре человека. Наша семья из четверых живет на это, но в последние пятнадцать лет мужу ни на что не оставалось времени — когда тут знакомиться со страной и людьми.

Лотта. Туфли надо подобрать умело. И потом украшения. Вид всегда должен быть на уровне. Шляпы, накидки, капюшоны, шарфы!

Жена. Теперь я попросила бы вас прекратить фокусы-покусы.

Лотта. Надеюсь, мы стали немного ближе.

Жена. Да, появилось еще одно лицо в Саарбрюккене, с кем надо раскланиваться.

Лотта. Как это? Что ты подумала обо мне? Что же я, аферистка какая-нибудь? Втираю тут очки?

Жена. Ну, что-нибудь в этом роде.

Лотта. Да нет же. Просто у меня такая манера. Стараешься на незнакомых людей произвести впечатление, лезешь вон из кожи. Просто я очень хотела познакомиться.

Жена. Что мне известно про вас, кто вы такая? Я не хотела бы влипнуть в глупую историю. Конечно, твоя манера очень мила, но ее хватит на неделю, не больше.

Лотта. Я достаточно свободна и могла бы внутренне импонировать…

Жена. Ну, а я — это моя семья. Я не ищу контактов с чужими людьми.

Лотта. Так мне и следует понимать?

Жена. Придется.

Лотта. Но новым знакомым всегда есть что рассказать друг другу.

Жена. Мы не знакомы. (Встает, подходит к окну, чтобы закрыть его.)

Лотта. Ты!.. Не надо. Я интересуюсь изобразительным искусством, чтением, языками, международной жизнью! Не надо! Мне хочется послушать, как разговаривает твой ребенок.

Жена. У меня не один ребенок. У меня две дочери: Тереза и Мартина. (Закрывает окно и задергивает гардину.)

Перейти на страницу:

Все книги серии Открытое пространство

Похожие книги

Саломея
Саломея

«Море житейское» — это в представлении художника окружающая его действительность, в которой собираются, как бесчисленные ручейки и потоки, берущие свое начало в разных социальных слоях общества, — человеческие судьбы.«Саломея» — знаменитый бестселлер, вершина творчества А. Ф. Вельтмана, талантливого и самобытного писателя, современника и друга А. С. Пушкина.В центре повествования судьба красавицы Саломеи, которая, узнав, что родители прочат ей в женихи богатого старика, решает сама найти себе мужа.Однако герой ее романа видит в ней лишь эгоистичную красавицу, разрушающую чужие судьбы ради своей прихоти. Промотав все деньги, полученные от героини, он бросает ее, пускаясь в авантюрные приключения в поисках богатства. Но, несмотря на полную интриг жизнь, герой никак не может забыть покинутую им женщину. Он постоянно думает о ней, преследует ее, напоминает о себе…Любовь наказывает обоих ненавистью друг к другу. Однако любовь же спасает героев, помогает преодолеть все невзгоды, найти себя, обрести покой и счастье.

Александр Фомич Вельтман , Амелия Энн Блэнфорд Эдвардс , Анна Витальевна Малышева , Оскар Уайлд

Детективы / Драматургия / Драматургия / Исторические любовные романы / Проза / Русская классическая проза / Мистика / Романы
Апостолы
Апостолы

Апостолом быть трудно. Особенно во время второго пришествия Христа, который на этот раз, как и обещал, принес людям не мир, но меч.Пылают города и нивы. Армия Господа Эммануила покоряет государства и материки, при помощи танков и божественных чудес создавая глобальную светлую империю и беспощадно подавляя всякое сопротивление. Важную роль в грядущем торжестве истины играют сподвижники Господа, апостолы, в число которых входит русский программист Петр Болотов. Они все время на острие атаки, они ходят по лезвию бритвы, выполняя опасные задания в тылу врага, зачастую они смертельно рискуют — но самое страшное в их жизни не это, а мучительные сомнения в том, что их Учитель действительно тот, за кого выдает себя…

Дмитрий Валентинович Агалаков , Иван Мышьев , Наталья Львовна Точильникова

Драматургия / Мистика / Зарубежная драматургия / Историческая литература / Документальное