Время и комната

Лотта. Ты спекулировал на бирже? Играл в карты? Может быть, ты наделал долгов?

Бернд. Нет… (После некоторого размышления.) Я не хочу об этом говорить.

Лотта. Обокрасть собственную жену. Господи! С ума сойти можно! Скажи хотя бы, почему ты это сделал, Бернд?! Да прекрати ты подтягивать брюки!

Вильгельм. Ну, что мне делать? Что делать? Видишь, как далеко зашло. (Вдруг встал со своего места и выкрикивает Бернду.) Уходи от нас, оставь мой дом и мою врачебную практику!

Жозефина. Эй, эй!

Вильгельм (снова садится). Вот видишь.

Жозефина. Отец, подумай прежде, чем говорить такое.

Вильгельм. Вот видишь? Как можно вершить суд с такой публикой? Семейка! Преступник может спокойно укрываться в собственной семье, и его не схватишь.

Бернд встал со своего места.

Жозефина, Лотта(вместе). Куда ты?

Бернд. Я никуда не ухожу. (Идет к корзине с газетами, стоящей рядом с гриллем, медленно расстилает их на земле, чтобы почистить грилль.)

Лотта. Я хочу сказать, что я своего брата люблю и чувствую за него ответственность, так как я старшая сестра и в детстве за ним присматривала.

Жозефина. Да, но теперь он вон какой вырос. В прошлом году я держала в Кейтуме^{20} лавку с художественными изделиями. В этом году решила ничем не заниматься. Я уже могла бы иметь ребенка…

Лотта. Что же ты будешь делать, Жозефина? Ты о разводе думала?

Жозефина. Не знаю. Я ведь его люблю. Пусть ему будет стыдно.

Вильгельм. Но ему не стыдно, вот в чем загвоздка. А теперь прекрати об этом!

Лотта. Нет! Справедливость должна быть. Смотрите, что он делает, ему стыдно. Альберт, посмотри и ты на него!

Альберт. Только не надо слез. Мне все совершенно безразлично.

Жозефина. Типичная для него апатия! Апатия ко всему.

Альберт. Пожалуйста, я могу подойти к этому вопросу с сексуальной точки зрения. Между кражей и стыдом имеется прямая связь. Я подхожу к твоей сексуальной жизни, Фина. Кража — это исключительное, глубокое, сексуальное переживание. Одним словом, сумасшедший взлет. А ты говоришь о ней как-то холодно, мрачно. Случай касается твоего секса, а ты главного не замечаешь!

Жозефина. Секс?.. Да что же ты тут увидел сексуального? Может быть, можно было бы говорить о сексуальном переживании, если б он меня обманул с кем-нибудь. Но человек, которого обокрали, воспринимает все совершенно иначе.

Альберт. Потому что в вопросах секса ты — малограмотная.

Жозефина. Оставь, Альберт. Я не очень сильна в твоей философии.

Лотта (Бернду). Ты не хочешь опять сесть с нами за стол?

Бернд. Я хотел бы закончить чистку грилля.

Лотта (весело). Но что же ты сделал с таким количеством денег?

Бернд возится с газетами и не отвечает.

Бернд, ты сильно изменился за эти годы.

Бернд. Конечно. Я — пессимист.

Лотта. Пессимист? Ты вор — вот кто ты. Не оправдывайся!

Жозефина. Я уверена, что у него были долги.

Лотта. У тебя были долги?

Бернд. Быть пессимистом в наши дни…

Лотта (Жозефине). Наверняка.

Бернд. …не так просто. Вера в доброе в человеке объединяет людей. Она связывает их. Но если ты — скептик и не видишь просвета, то очень скоро станешь подозрительным даже в отношении друзей. Между тем пессимист не обязательно кого-нибудь оскорбляет лично. Просто люди боятся идей пессимизма, то есть в конечном счете — правды. Ты можешь быть прекрасным парнем, но пессимиста они отставят в сторону. А жаль. Можно даже быть пессимистом и притом не презирать других людей. Можно даже быть пессимистом и притом общительной натурой.

Жозефина направляется к столику с напитками, по пути остановилась около Бернда. Вильгельм следует за ней.

Жозефина. Может быть, на тебя нашло затмение? Нервы делают с человеком что угодно. Ведь трудно объяснить, зачем мужу обкрадывать собственную жену. Этого даже во время войны не было. Вместо войны у нас произошло такое небывалое несчастье. (Направляется к столику с напитками.)

Вильгельм (вполголоса Бернду). Ты, между прочим, еще не уплатил за подписку на «Иллюстрированный ринг…». Я только хотел напомнить тебе об этом. (Идет за Жозефиной.)

Лотта (наклоняется через спинку стула к Бернду). А теперь куда?

Бернд. Что ты имеешь в виду?

Лотта. Здесь мы, брат, не можем больше оставаться.

Бернд. Почему же?

Лотта. Я-то рассчитывала, что смогу побыть у тебя немного.

Бернд. Подожди, попей чая.