Время и комната

Георг. Она ускользает от меня, она деградирует. День ото дня она отодвигается от меня все дальше, она меня уже почти не слышит. А потом: знаешь, в последнее время, по самым незначительным поводам, меня вдруг будто пронзает — и я чувствую, что разделяю самые гнусные ее предрассудки! На ком, спрашивается, я женился? То морок и его зеленый свет меня навел на злую фею. Вот именно: морок и его зеленый свет.

Вольф. Ну нет, мне она все-таки видится иначе. Она, конечно, мне чужая — но чем-то дорога, чудная — но от слова чудо.

Георг (цепляясь за Вольфа). Введи меня в приличное общество, Вольф! В хорошее, слышишь! Я больше не выдержу среди этих человеческих монстров. Лучше жить среди фей и троллей, чем среди этих роботов самоотдачи и алкоголиков преуспеяния. Среди этих тюремных психологов, судей, надзирателей — лучше жить распоследней букашкой, чем человеком! А будь я комариком — с каким наслаждением я бы впивался в их жирные самоуверенные губы! Да лучше жить бациллой в домашних консервах моей бабки, чем, вкушая благоволение государства, пребывать этаким ценным кадром в золоченой клетке, где тепло и смрадно, где на тебя таращат свои сонные глазенки все эти лемуры, во цвете лет уже пресыщенные жизнью. Да лучше быть еще одним червячком в их дерьме, чем и дальше лицезреть их с противоположной стороны. Ты видишь, я уже ни с кем не в ладу. Вечерами я сижу в кафе и поношу всех своих друзей. И хуже всего отзываюсь как раз о тех, которые мне всего дороже. Тем я жалуюсь на этих, этим на тех… Сближают только ложь и фальшь, только обман дарует успокоение. Ах, мой милый! Откуда оно во мне — это внезапное отчаяние? Ведь прежде я вовсе не склонен был видеть вещи в таком мрачном свете. Сейчас, ты слышишь, Вольф, нам особенно важно держаться друг за друга. Ты понял меня? Ты единственный, кому я еще могу довериться и открыться!

Вольф. А Элен?

Георг. Элен, Элен! Похоже, это единственное, чем я тебе еще интересен. Едва я успеваю тебя обнять, а ты уже ловишь запах ее духов.

Вольф. Если ты склонен сегодня к столь безвкусным выпадам, то можешь продолжать без меня.

Георг. Вольф! Останься! Знаешь, что я сделал? Я основал видеофирму. Нас трое: рекламный агент, безработный архитектор и я.

Вольф. Видео — для чего?

Георг. Делаем небольшие фильмы о местах отдыха. Сам посуди, бумага дорожает. Так бюро путешествий, вместо того, чтобы бесплатно раздавать дорогие рекламные проспекты, будут теперь выдавать напрокат наши видеофильмы. Ты приходишь, говоришь «Эльба» — и, пожалуйста, любуйся Эльбой сколько угодно. Что я несу и где витаю мыслью?

Вольф. Похоже, ты наконец-то решил подобраться к большим деньгам.

Георг. Слушай, ты уверен, что все это нам не снится? Мне иной раз кажется, что это мы спим. А оно бодрствует… И что нас никто… никто не в состоянии разбудить, потому что сон нас затянул, и пробуждения уже не будет, только дальше и дальше, все новые и новые метаморфозы.

Рядом с нами, среди нас запросто разгуливают двойники и оборотни, они такие же полноправные граждане, как и мы, только влиятельней! Ночь и день, живые и мертвяки — в полнейшем гражданском согласии. Мы все — одна шарашкина контора!

На наши хилые черепушки, Вольф, нынче легли древние, первобытные тени. Это какая-то ахинея! Господи, на ком же я женился?

Вольф. Ну вот. Не успел основать фирму — и уже голова кругом. Да, это, брат, затягивает.

Сцена пятая

Киприан и Хельма встречаются в парке.

Киприан. Наконец-то! Вот и вы! Я вас повсюду ищу. Уже по чужим квартирам начал шастать.

Хельма. Фигурку принесли?

Киприан. Полегче, полегче. А почему бы вам не навестить меня в мастерской?

Он разворачивает носовой платок и достает маленький медальон.

Хельма. Дайте-ка взглянуть. И что же это?

Киприан. Разве не видно? Женщина, замурована по горло. Вытянула шею и кричит. Крик, замурованный в белой стене.

Хельма. И это вот подействует?

Киприан. Подействует, не сомневайтесь.

Хельма. Гадость какая!

Киприан. Дайте сюда!

Хельма. Нет уж! Это наверняка как раз то произведение искусства, какое мне нужно. Раз уж я в нем ничего не понимаю, значит, то самое. Оно мне позарез необходимо, понимаете, позарез. Вот, возьмите деньги, Киприан… И как вам удается добиваться такой… выразительности. А носить надо на шее, вот так?

Киприан. Да. Только глубже.

Хельма. Ну и? Что потом?

Киприан. Он притягивает людей. Сколько хотите, столько и притянет. Мужчин. Сколько хотите. Вам остается только выбирать.

Хельма. Мне нужен только мой..

Киприан. Да, он тоже прибежит. Вам, кстати, достался оригинал. Большинство обходится серийными копиями.

Хельма. Эти вещицы расходятся сейчас по всему свету, да? Прямо как эпидемия.

Киприан. У вас дети есть?

Хельма. Нет. К сожалению.

Киприан. Но один крикунчик у вас уже есть, верно?

Оба смеются.