Время и пространство как категории текста: теория и опыт исследования (на материале поэзии М.И. Цветаевой и З.Н. Гиппиус)

Синтаксис этого стихотворения представляет особый интерес, он выразителен и разнообразен. Прежде всего, экспрессивный синтаксис, что достигается за счет использования автором самых разнообразных конструкций: это и номинативные предложения (Ветер. Снег. Метелица. Дома.), и неполные и эллиптические (До самой смерти… Навсегда?), и вставные, вводные конструкции (Санки у подъезда. Вечер. Снег.), и экспрессивные восклицательные и вопросительные предложения (Что это – совсем? Навсегда? Навек? Молчи! Не надо твоей надежды!), и, наконец, разного рода повторы – точные, синонимические и контекстуальные (вечер; ветер, снег, метелица; до самой смерти, совсем, навсегда, навек). Все перечисленное приобретает особую значимость в контексте эмоционального пространства и мыслится как система эмотем («лингвистически репрезентированные сигналы эмотивности» [Болотнова 2007: 262]), позволяющая передать хаотичный поток мыслей, поток сознания лирического субъекта, находящегося в состоянии крайнего эмоционального напряжения, потерянности и депрессии. Об этом же свидетельствуют обрывочные зарисовки окружающей действительности, пространства и мыслимые как попытка запечатлеть в памяти отдельные фрагменты-субстанции.

В приведенном контексте наблюдается постоянное взаимопроникновение двух временных планов – настоящего и будущего. З.Н. Гиппиус изображает судьбу лирического субъекта, да в целом, русского человека, обреченного на изгнание, на существование вдали от родины, одновременно горячо любимой и жестокой по отношению к своим сынам, что в принципе было характерным явлением для России ХХ века, особенно первой его половины. Лирический герой становится не только свидетелем, но жертвой коварных политических интриг правительства. Эта линия жизни представлена настоящим историческим временем, в ход которого врывается поток мыслей о будущем, о неизвестности и даже в некотором смысле обреченности, которые ждут впереди. Причем, видимо, есть возможность утверждать, что будущее для лирического героя ассоциируется в этой связи ни с чем иным, как со смертью. Не случайно, сильную (акцентную) позицию занимает лексема Тьма, логически и композиционно завершающая текст произведения.

Яркой особенностью синтаксической организации З.Н. Гиппиус поэтического текста является с одной стороны, усложнение поэтического синтаксиса и использование приема параллелизма синтаксических конструкций, с другой, использование простых (односоставных конструкций именного или глагольного оформления).

Структурно-композиционная организация текстов как способ актуализации поэтического времени

Художественное время наряду с образом, связанным с воплощением авторской концепции, воспринимается и как способ организации эстетической действительности текста, его внутреннего мироустройства, определяющий тем самым особенности его структурно-композиционной организации.

Для понимания художественного времени важную роль играет композиционная организация произведения: сопоставление прошлого, настоящего и будущего, противопоставление таких аспектов, как длительность – моментальность, статика – динамика, временность – вечность, цикличность – необратимость времени и др. В произведении течение времени и его субъективное восприятие могут служить темой текста, в этом случае его временная организация коррелирует с его структурно-композиционной организацией [Николина 2003: 139]. Показательны в этом плане гиппиусовские «Перебои» (1905):

Если сердце вдруг останавливается...

–на душе беспокойно и весело...
Точно сердце с кем-то уславливается... –
а жизнь свой лик занавесила...Но вдруг –
Нет свершенья, новый круг,
Сердце тронуло порог,
Перешло – и вновь толчок,
И стучит, стучит, спеша,
И опять болит душа,
И опять над ней закон
Чисел, сроков и времен,
Кровь бежит, темно звеня,
Нету ночи, нету дня,Трепет, ропот, торопь, стук,
И вдруг –
Сердце опять останавливается... –
Вижу я очи Твои, Безмерная,
под взором Твоим душа расплавливается... –
о, не уходи, моя Единая и Верная,
овитая радостями тающими,
радостями, знающими
Всё.

Перебои, 1905