Время и снова время

– Не мог. Но если теперь это семейство надумает прокатиться в Сараево, с кем-нибудь столкнется и начнет цепочку подобных столкновений до того человека, который изменит распорядок дня эрцгерцога…

– Уж слишком маловероятно, Хью.

– Все события маловероятны, пока не случаются. Так учит теория хаоса.

Стэнтон предпочел не делиться другими подробностями своего утра. Из-за стычки в кафе, которая чуть все не погубила, на душе было паршиво.

– Значит так, – решил он, – сейчас вы вернетесь в номер и ляжете в постель. У вас серьезная травма, вам нужен максимальный покой. Завтра мы уезжаем, и я не хочу, чтобы на вокзале вас хватил удар.

У Маккласки опять вытянулось лицо:

– Уезжаем? Я думала, денек-другой побудем в Стамбуле. Константинополь, умирающая Османская династия. Вообрази, Хью! Магия тайны. Нельзя просто взять и уехать.

– Возьмем и уедем.

Занозой сидела мысль, что те молодчики – военные, а у британских офицеров тогда было до черта свободного времени. И они вполне могли выбрать этот бар местом проведения своего досуга.

– У нас четыре недели до означенного события в Сараево, – продолжил Стэнтон. – Вот мой план: завтра покидаем Константинополь и едем в Англию, где мы будем не так заметны. Кроме того, четыре дня в поезде – хороший способ не наследить. В Британии на две недели заляжем, потом вернемся на континент.

Маккласки скривилась. Оказалось, в платье есть карман, из которого она достала пачку папиросной бумаги и щепотку табаку.

– Господи! – прошипел Стэнтон. – Не вздумайте свернуть самокрутку!

– А что такого? Закон не запрещает. А я эксцентричная англичанка.

– Мы договорились не привлекать к себе внимания. Мы выполняем миссию.

– Вообще-то есть маленький нюанс, Хью. – Маккласки неохотно спрятала бумагу и табак в карман. – Миссию выполняешь ты. Я ничего не выполняю. И старая развалина и пьяница вроде твоей покорной слуги на самом деле будет тебе обузой. Брось меня здесь, а? Я не пропаду. У меня в подштанниках зашит миллион фальшивых денег. Вот сейчас таблетки подействуют, и я пойду веселиться.

– Нет, этого не будет, – твердо сказал Стэнтон. – По крайней мере, в ближайшие два месяца. Пока я не сделаю то, для чего вы меня сюда прислали. Всякий наш шаг, всякий вздох чуть-чуть изменяет известное нам будущее, на которое мы опираемся в своих действиях. Запланированные изменения произойдут только в Сараево и Берлине. Конечно, если шляться по Константинополю и любоваться видами, это вряд ли приведет к серьезным изменениям, но вы непредсказуемы, даже когда здоровы. Я не знаю, что вы можете сказать или сделать, тем более сейчас, когда вы контужены и днем заказываете водку. Извините, вы едете со мной.

– Но…

– Я повторяю: пока мы не предотвратим войну, самую разрушительную в истории, вы будете в точности исполнять мои приказы. Иначе – слушайте очень внимательно, профессор! – я вас пристрелю и сброшу в Босфор.

17

На другой день первым классом «Восточного экспресса» они отбыли из Константинополя в Париж. Профессор чуть не лопалась от восторга и изумленно ахала над всем, что видела, начиная с газет, купленных в киоске на вокзале Сиркеджи, и заканчивая роскошным убранством отдельного купе. Стэнтон решил, что лучше им ехать порознь. Он все еще сильно нервничал, ибо само присутствие Маккласки свидетельствовало об ее бессовестности и ненадежности. Если вдруг она выкинет фортель и привлечет к себе внимание, не нужно, чтобы в протоколе их имена соседствовали.

С другой стороны, с ней было забавно. Когда поезд тронулся и огромный паровоз потащил состав сквозь имперскую столицу, Стэнтон зашел к Маккласки и не смог сдержать улыбку – старуха блаженствовала.

– Ой, Хью, Хью, – приговаривала она, откинувшись на мягком кожаном сиденье, – как здорово, а? Нет, правда. Как же это здорово! Вот прямо сейчас исполняется самая восхитительная греза на свете! Мы путешествуем в истории! Заветная мечта всякого человека. И у нас отдельные купе. Купе первого класса в «Восточном экспрессе».

– Мы не путешествуем. Мы выполняем миссию…

– Да знаю я, знаю. Но теперь уж ничего не попишешь – поездом мы путешествуем по Европе. Твое желание исполнено. Тут мы ничему не навредим. Здесь бабочек нету. Ну так давай радоваться! Взгляни на эту изящную фарфоровую раковину – потянешь за петлю, и она опускается. Просто изумительно. Вот уж качество. В наше время такое качество не снилось даже миллиардерам. Какая прелесть, всюду медь, полированное дерево, фарфор и кожа. Все натуральное, не какой-нибудь пластик. Ой, смотри, окно открывается! Мы сами можем впустить свежий воздух.

Рама уехала вниз, Маккласки радостно улюлюкнула.