Время «Икс»: Пришельцы

Первые признаки появились всего три месяца назад. Груди внезапно начали наливаться. Поначалу это обрадовало ее. Она всегда была такая костлявая, но сейчас, казалось, ее тело наконец-то начало развиваться. Мальчиков почему-то очень волнует грудь. Их взгляды так и шныряют по телу, когда они думают, что ты не замечаешь этого. Все три ее любовника просовывали руки ей под блузку, чтобы пощупать грудь. И по крайней мере один — Эдди, второй,— был разочарован тем, что он там обнаружил. «И это все?» — он прямо так и сказал.

Но теперь с каждой неделей груди у нее становились все полнее, тяжелее и немного побаливали, а темные соски резко увеличились. И кровотечения у нее тоже не было. Когда это произошло впервые, в душу Джасмины закрался страх; но и на следующий раз кровотечение снова не пришло, и тогда она испугалась еще больше. Правда, они у нее вообще никогда не приходили вовремя. Однажды, в прошлом году, была задержка на два месяца, а ведь тогда она была еще абсолютно невинна.

Ну, как бы то ни было, с грудью точно что-то происходило, и бедра, казалось, тоже стали шире. Джасмина никому ничего не говорила, делала свои дела, любезно щебетала с клиентами, которым нравилось, что она такая стройная, хорошенькая и вежливая, и делала вид, что все в порядке. А по ночам снова и снова поглаживала свой плоский мальчишеский живот, со страхом выискивая под упругой кожей признаки скрытой жизни. Но не чувствовала ничего.

И все же что-то там было, и в начале ноября чуть пониже пупка образовалась небольшая выпуклость, но с каждым днем она становилась все заметнее. Джасмина начала носить свободные блузки, чтобы скрыть наливающуюся грудь и тяжелеющее тело. Распустила шов на брюках и проткнула две новые дырки в поясе. Работать стало труднее — долгими вечерами таскать тяжелые подносы и часами мыть посуду,— но она заставляла себя держаться. Эту работу некому сделать, кроме нее. Отец всем распоряжался, Аисса готовила, а Джасмина обслуживала клиентов и наводила порядок в ресторане после того, как он закрывался. Брата Халида больше не было; он погиб, защищая Аиссу от толпы белых мужчин во время беспорядков, которые нередко случались после появления Пришельцев. Сестра Лейла была слишком мала, чтобы помогать в ресторане, ей еще только пять.

Никто в доме не высказал никаких замечаний по поводу того, как она стала одеваться. Может, они думали, что это новая мода.

Отец вообще ничего не замечал в эти дни; его мысли были полностью заняты упадком в делах и ухудшением собственного здоровья. Он все больше сутулился, все время кашлял и бормотал бесконечные молитвы. Ему было сорок, а выглядел он на все шестьдесят. «Дворец монгольского хана» был почти пуст, вечер за вечером, даже в выходные. Люди больше не путешествовали, с тех пор как появились Пришельцы. Иностранцы не съезжались со всего мира, чтобы провести ночь в Солсбери, а утром отправиться к Стонхенджу.

Что касается мачехи, то иногда Джасмине казалось, будто та украдкой поглядывает на нее. Неужели догадалась? Но Аисса не заговаривала с ней; значит, скорее всего, ничего не заподозрила. Аисса была не из тех, кто промолчит в случае чего.

Приближалась Рождественская неделя. Ноги у Джасмины раздулись, точно бревна, груди стали твердыми как камни, и она все время чувствовала недомогание. Теперь уже осталось недолго. Она не могла больше скрывать от себя правду, но не знала, что делать. Если бы Халид был жив, он подсказал бы ей. Но Халида нет. Значит, пусть все идет, как идет, а ей остается лишь верить, что Аллах простит ее и будет милосерден,— после того, как накажет, конечно.

В сочельник было четыре столика с клиентами. Даже немного странно, обычно в этот вечер большинство англичан обедают дома. Где-то в середине вечера у Джасмины возникло чувство, что вот сейчас она свалится прямо посреди зала и уронит на пол поднос с жареными цыплятами. Она крепилась изо всех сил, стараясь удержаться на ногах; но спустя час все-таки упала или, скорее, осела на колени на полпути между кухней и ящиком для мусора, где никто не мог видеть ее. Она скорчилась там, испытывая головокружение и тошноту, истекая потом, хватая ртом воздух, чувствуя, что в животе у нее что-то дрожит и по всему телу разбегаются странные спазмы. Спустя какое-то время ей стало получше; она поднялась и донесла поднос до мусорного ящика.

Это случится сегодня ночью, подумала она.

И в тысячный раз за последнюю неделю повторила свои расчеты: 24 декабря минус девять месяцев получается 24 марта — значит, отец Ричи Бек. По крайней мере, с ним ей было хорошо.