Время Икс

Присутствовавший при разговоре командир эсэсовского батальона Лейдер щелкнул каблуками перед выжидающе посмотревшим на него Грюнбергом.

— Мы готовы, господин бригадефюрер! — убежденно заявил он. — Прошу только одного: предоставить нам для прикрытия не эти консервные банки, — он кивнул на догоравшие у советских окопов легкие танки и бронетранспортеры, — а средние танки! В этом случае я гарантирую полный успех!..

Штюрмер мысленно проклял себя в том, что в свое время не предусмотрел этот вариант, посчитав, что для взлома русской обороны будет достаточно одних легких машин. Действительно, полдюжины средних танков, имевших более тол-стую броню, сейчас не помешали бы. А вот теперь этот просчет будет записан в его актив, как лица, непосредственно занимавшегося подготовкой операции. Вон уже, Лейдер, стоит и буквально ест Грюнберга преданными глазами, а на него — Штюр-мера — поглядывает, этак, с ехидцей: получил, мол, генеральский любимчик!.. Но, что самое главное — шеф, несомненно, абсолютно не доволен ходом событий. Надо срочно спасать положение…

Но не успел Штюрмер открыть рот, как бригадефюрер уже принял решение.

— Срочно свяжитесь с армейским командованием, — приказал он, испепеляю-щим взглядом посмотрев на застывших перед ним офицеров, — и чтобы, максимум через сорок минут, у меня здесь была рота средних танков! — С этими словами Грюнберг взял бинокль, и вновь начал наблюдать за возвышавшимся на поляне черным полушарием, которое теперь уже было видно как на ладони.

Оберштурмбанфюрер со всех ног кинулся выполнять указание начальника, однако сразу найти требуемое было не так-то просто. Все имевшиеся в наличии на данном участке фронта машины были задействованы в боях с советскими танками на окраине Могилева. Перебросить их за столь короткое время в Боговичский лес, разумеется, было совершенно не реально, тем более что дело уже шло к вечеру.

К счастью для Штюрмера, в сторону фронта, по шоссе, проходил спешащий на подмогу штурмовавшим Могилев войскам танковый батальон, в котором имелся взвод средних танков. Правда, при решении вопроса эсэсовцу пришлось серьезно разругаться с армейским командованием, но данные ему Берлином особые полно-мочия и помощь вовремя вмешавшегося Грюнберга, в конце концов, взяли вверх. Через некоторое время четверка угловатых T-IV заняла свое место в колоннах штурмующих и, приняв на броню автоматчиков из батальона СС, медленно трону-лась к советским позициям.

Бой разгорелся снова, но слишком мало уже было сил у защищавших хронолет бойцов Дашевского. Замолчала единственная уцелевшая противо-танковая пушка, закончились мины у минометных расчетов. К ранее подбитым немецким машинам добавилось еще две, но остальные неумолимо приближались к последнему рубежу обороны.

— Гранатометчики, вперед! — скомандовал комбат, и несколько бойцов, воору-жившись связками гранат, выдвинулись навстречу наступающим, укрываясь среди воронок.

Ухнули глухие взрывы, и еще три вражеских машины, в том числе и один T-IV, окутались клубами дыма. Остальные приостановили свой ход, а затем стали медленно отползать назад.

— Ага, не понравилось! — крикнул Дашевский, но в это время находившийся не далее чем в сотне метров он него фашистский танк плюнул огнем, и семидесятипя-тимиллиметровый снаряд разорвался совсем рядом.

Иван Ильич почувствовал удар в бок, а затем что-то словно подрубило его но-ги, и комбат ничком рухнул на дно полузасыпанного окопа.

Первое, что он увидел, когда очнулся, — это валявшийся на боку в трех метрах от него перевернутый "максим" с помятым стволом. Радиатор системы охлаждения был пробит осколком, и на землю лилась тонкая струйка горячей воды, моменталь-но впитывавшаяся в сухой песок. Мертвый наводчик уткнулся раздробленной голо-вой в колесо пулеметного станка. Второй номер расчета, так и не выпустив из рук ленту, лежал рядом, также не подавая признаков жизни.

Дашевский попытался встать, но нижняя часть тела была словно чужая. Он посмотрел на свои ноги и увидел вместо них кровавую мешанину из костей и мяса. Боли, как ни странно, почти не было, а голова оставалось на удивление ясной.

"Ну все, отвоевался! — с грустью подумал комиссар, но эту мысль тут же сме-нила другая: — Немцы, где же немцы?.. Их нельзя подпускать близко к этой черной штуковине!.."

Превозмогая боль, он приподнялся на руках, и сразу увидел надвигавшуюся на него из клубов пыли и дыма серую стальную коробку с черно-белым крестом на лобовой броне, вращающую по сторонам башней с тупорылой короткоствольной пушкой. До вражеской машины было не более двадцати метров, и шла она точно на то место, где лежал истекающий кровью Дашевский. По бокам танка бежали солда-ты в пятнистых комбинезонах, поливавшие все вокруг автоматным огнем.