Время исполнения желаний

– Не знаю. – процедила зло. – Я ничего из этого не поняла! – проговорила я, все силы оставляя на то, чтобы не расплакаться. Голос предательски дрожал. – Он то смеялся, то издевался, то заявлял, что всё вышесказанное не более, чем шутка… Слушай, позвони ему! Позвони и узнай всё! – взмолилась я, остановившись слишком резко. Подруга врезалась в меня и тут же попятилась.

– Что ты, Лола, я не могу, мы пока не в таких отношениях. – смутилась Юлька и я раздосадовано кивнула.

– Я хочу подать на развод! – заявила намеренно громко. – Такая роль в его жизни меня не устраивает.

Юля хватанула воздуха ртом и выпятила вперёд грудь.

– Ну и правильно! Что он там себе думает! И громкая фамилия не даёт ему права…

Я застонала и стала на месте как вкопанная, не желая двигаться с места.

– Юлька, ты всё делаешь не так! Ты должна успокоить меня и заверить, что всё наладится, а ты…

– Ну прости, я же не знаю, что ты хочешь от меня услышать. – поторопилась оправдаться она и, наконец, нашла на стоянке свою машину.

Я бросила сумку и чемодан в багажник, забрала у подруги Сашку и усадила его в детское кресло.

– А давай напьёмся! – предложила Юлька, придержав мою дверцу, а я посмотрела на неё совершенно потерянно.

– Самое страшное в том, что я не знаю, чего от них ожидать. – прошептала срывающимся голосом.

– Лола, я уверена, что Александр Васильевич ни о чём таком не думает. Даже наоборот, он хочет, чтобы между вами всё наладилось.

– В смысле? Вы это обсуждали? – не поняла я. Юлька повела плечиком.

– Ну… он выспрашивал о твоих намерениях.

– В каком смысле? – заинтересовалась я и прикрыла дверцу авто, отходя от него на несколько шагов. Юлька опасливо оглянулась.

– Ну… интересовался, думаешь ли ты создавать семью или тебя устраивает такое вот… подвешенное состояние.

– И что ты сказала?

– Э… а что нужно было сказать? – виновато скуксилась Юлька. – Лолка, прости, я совершенно не ожидала, что он заведёт подобную тему! Он спросил, и я растерялась. Ты ведь никогда не говорила о… о нём. И вся эта свадьба… так неожиданно. А у тебя на лице ни единой эмоции. Ну, я и ляпнула, что ты не создана для семейной жизни. Он сказал, что поговорит с Киром.

– Поговорит? О чём? – ужаснулась я, но Юлька лишь пожала плечами.

– Чтобы он на тебя не давил? – предположила она и я застонала в голос. – Ты сейчас хочешь сказать, что я поторопилась с выводами?

Меня хватило лишь на сухой кивок. То-о-олько на это!

Глава 14

Копию заявления о разводе я получил по электронке – отец постарался. Было странным испытывать эмоции подобной силы: всё, что было на столе, тут же оказалось сброшенным на пол одним широким жестом. Лолита заставляла встать на дыбы все мои инстинкты. И я отчего-то догадывался, что даже особых усилий к этому не прилагала. Будто знала короткий путь. Или я так остро реагировал именно на неё…

Два дня понадобилось на то, чтобы утрясти дела и сорваться обратно. К ней. Вот только внутри… внутри бушевала не злость, а будто залегло, затаилось некое предвкушение. Предвкушение встречи, азарта, удовольствия. Да-а, она порождала удовольствие. Образ смешной девчонки со случайной вечеринки был безжалостно вытеснен другим, более чувственным и сильным – образом невесты. Тогда были стёрты острые грани и вниманию оказался предоставлен нежный цветок, требующий защиты. И, ох, как хотелось ей эту защиту дать. Но Лола упрямилась. Она хотела оставаться такой же независимой и решительной. Не понимала, что в другом женская сила. И чтобы содрать эту защитную оболочку, нужно было причинить боль. Именно так, ведь признания в любви она бы приняла как должное и продолжила общение на уровне повелительницы и её раба, а мне хотелось быть как минимум на равных!

Масла в огонь подлил отец со своими нравоучениями. Видите ли, я поторопился. Он всё втирал, будто к такой женщине нужен особый подход. Призывал выждать, не давить, присмотреться. Мне же казалось, что подход найден и слушать его не хотелось категорически. Вышла ссора. Я сказал, что вопрос решён, он не уступил, считая, что штампом в паспорте женщину не удержать. А я удерживать не хотел. Лола должна была захотеть остаться со мной. Возможно, в чём-то отец и прав, но ведь дело было не в штампе, а в том, что зарождалось между нами без всеобщего интереса и пристального внимания. Лола, наконец, готова была улыбаться. Она светилась изнутри. Ночью, в лесу, наедине. Без лишнего позёрства и желания кому-то и что-то доказать. Мягкая, податливая, ведомая. Она была готова довериться. Вот только что-то пошло не так. Уединение ушло и вместе с ним растворилось взаимопонимание. Уязвлённое самолюбие не вовремя взяло верх. Обида цеплялась за обиду, громкое слово за другое… громкое слово. Я уехал, так и не объяснившись, и молчанка длиною в несколько дней закончилась этим дурацким заявлением.