Время истинной ночи

Ее отец куда-то исчез. Нет, не так! На том месте, где он только что находился, появилось нечто иное - голодное четвероногое с перепончатыми лапами и черными, как сама ночь, ненавидящими глазами. Когда чудовище заскребло когтями по полу, девочка услышала стоны - человеческие стоны, как будто воскресли все люди, которых погубила эта тварь, - воскресли лишь затем, чтобы умереть заново, причем в чудовищных мучениях. Она поднесла руки к ушам, заткнула их как можно плотнее, лишь бы не слышать эти жуткие стенания. И еще ей стал слышен настоящий голос этой твари, а вовсе не голос ее отца, он вообще не был больше человеческим, - но девочка постаралась заглушить его, заглушить собственным изумлением, она просто-напросто отказалась его слушать. Сквозь слезы она видела, как кровь капает у чудовища с губ, увидела и кое-что иное: красные мокрые тряпки, в которые оно куталось. Радужное Сияние обернулось огненным вихрем, ослепительным ураганом, обступив девочку со всех сторон, - и она узнала эти обагренные кровью лохмотья. То был плащ ее отца. Плащ отца! Эта тварь сожрала ее родного отца!

И вдруг все это сломало ее - Сияние, вызванные им видения и порожденный видениями страх, - и она мягко осела на пол, и тошнота поднялась из глубин ее живота, подобно магме, извергающейся из недр вулкана. Девочку начало отчаянно и безнадежно рвать, все ее тело билось в судорогах ужаса - не способное ни уползти, ни затихнуть, раздавленное ощущением невыразимой утраты - утраты настолько абсолютной, что ей самой оставалась непонятна ее природа.

И тут послышались торопливые шаги. Нянюшка. Сильные руки обхватили ее сзади за плечи и заставили сесть. Сильные руки открыли ей рот, прочистили чем-то горло и вернули возможность дышать. Еще чуть-чуть задыхаясь, девочка закрыла глаза. "Убери ее, - взмолилась она. - Убери эту гадину". Ее тело содрогнулось еще раз, но уже не так сильно. Недавний страх и недавняя ярость уходили. Теплая рука гладила ее по голове. Горячие слезы катились у нее по щекам.

- В чем дело, Мира?

Существо, сожравшее ее отца, обратилось к ней. "Это не мое имя", захотелось ей простонать в ответ. Почему эта тварь называет Йенсени именем ее матери? Тут чудовище приблизилось на шаг, и девочка задрожала. Обнимавшие ее руки нянюшки удерживали свою подопечную, казалось, еще крепче.

- Дайте ей успокоиться, протектор, - заговорила нянюшка. Йенсени радостно окунулась в знакомый запах, в привычное тепло и в обычную надежность объятий. Зарылась в мягкие руки. - Дайте ей перевести дух.

- В чем дело? - повторило чудовище. И хотя голос его вновь звучал точь-в-точь как отцовский, Йенсени было больше не одурачить. Неужели нянюшка не замечает подмены? Неужели не чувствует кровавого дыхания этой гадины? - Что с ней случилось?

- Да просто нашло что-то, - спокойно ответила нянюшка. - С ней же такое бывает. Время от времени. Да вы и сами знаете. - Мягким платком она вытерла слезы из глаз девочки, очистила ее подбородок от остатков рвоты. С ней все в порядке, - прошептала старуха. - Все прошло. Только дыши глубже. И медленней.

Йенсени попробовала так и поступить - и тут же задохнулась. Попробовала еще раз - теперь уже с большим успехом.

- Такое находит на нее, - повторила нянюшка. Прозвучало это как заклинание, призванное и способное утешить. - То и дело с нею такое случается. - Она хотела было подняться на ноги, но Йенсени вцепилась в наставницу так крепко, что у нее ничего не вышло. Нянюшка погладила девочку по голове, мягко и нежно. - Все будет в порядке, - спокойно сказала она. Обращаясь к нему. К этому чудовищу. - Я о ней позабочусь.

Наступило молчание. Йенсени не осмеливалась поднять глаза - ведь ей пришлось бы тогда встретиться взглядом с чудовищем. Она чувствовала, что находится в невероятной опасности; невозможно было даже представить себе, как поступит чудовище, узнав о том, что девочка разгадала обман. Но, по крайней мере, к словам нянюшки оно отнеслось с доверием. Тяжелая рука опустилась девочке на голову и погладила - скорее лаская, чем утешая. Йенсени задрожала, пытаясь сделать вид, будто принимает эту руку за отцовскую. И наконец чудовище оставило ее наедине с нянюшкой, а само удалилось четким шагом из комнаты и захлопнуло за собой тяжелую дубовую дверь. Что ж, по меньшей мере, она теперь в безопасности. До поры до времени.

- Все в порядке, детка. - Нежно бормоча, нянюшка по-прежнему стирала с ее лица слезы и рвоту. - Все пройдет. Все всегда проходит.

"Оно сожрало отца, - захотелось крикнуть девочке. - Это чудовище сожрало моего отца!" Но эти слова застревали у нее во рту, произнести их казалось просто немыслимым. В комнате стало холодно, а ее ночная сорочка... Она печально вздохнула, потому что отец некогда прикасался к ней, он ее трогал, а теперь его не стало...

- Йен?..

Она все знает, и рано или поздно об этом догадается и чудовище. А догадавшись, убьет ее или сделает с нею что-нибудь еще хуже. Ей надо уйти отсюда, уйти как можно дальше, прежде чем это случится. Подальше и...

"За стены?"