Время кенгуру (СИ)

— Алло, Абрам Ульевич! Это граф Орловский. Помните меня, я вам в прошлом году морду бил? Да наверняка помните, я даже не сомневаюсь. Так вот, у меня пара знакомых, молодые ребята, выпрашивают вашей аудиенции. Отговариваю с таким дерьмом, как вы, знакомиться, а они ни в какую! Уперлись, и все, представляете?! Как у вас со временем, Абрам Ульевич? Отлично, тогда я передам знакомым ваши координаты. Спасибо большое.

Орловский нажал отбой.

— Устроено, — сказал граф. — Телефон скину вам по емейлу. Абрам Ульевич ожидает вашего звонка.

В этот момент двое половых, с трудом удерживая поднос, поднесли к столику цельного камского осетра. По бокам осетр был обложен дольками лимона и зеленью. Острый осетровый нос уперся в мою грудь, а раздвоенный осетровый хвост — в живот графа.

— Угощайтесь, — предложил Орловский.

И начался пир.

Кргыы-Уун, вне времени и пространства

Кргыы-Уун от огорчения перекрутил ложноножку. Прошло перцепцать кузиуникций, а ни одна протечка во времени не устранена.

— Полный швахомбрий! — промодулировал Кргыы-Уун обреченно.

Оставалось посоветоваться с Бриик-Боо, затем демонтировать опытный образец и ожидать полного швахомбрия, который не замедлит наступить усилиями заботливого, но строгого начальства.

В лабораторию вплыл упомянутый Бриик-Боо собственной персоной, с нетерпеливыми модуляциями:

— Есть новости?

— Никаких новостей, — промодулировал в ответ Кргыы-Уун. — Все по-прежнему. Реагенты обмениваются между собой информацией, но протечки обнаружить не в состоянии. Хотя регулярно обещают. Я больше так не могу, Бриик-Боо! Я не знаю, что предпринять!

Кргыы-Уун затрепетал всем телом и покрылся плесенью.

— Спокойно, Склифосовский, — успокоил его Бриик-Боо.

Общение с микромиром не прошло для создателей вселенной даром: некоторые земные словечки они все-таки подцепили.

— Нет, нет, мы в безвыходном положении! — не унимался Кргыы-Уун. — Но я придумал, как нам поступить, чтобы избежать полного швахомбрия. Я придумал.

— И что ты придумал?

Кргыы-Уун содрогнулся от ужаса, но сумел промодулировать, довольно отчетливо:

— Мы должны первертироваться в микромир и там затеряться. Уничтожим перверторы, чтобы нас не смогли извлечь обратно. Разумеется, в микромире мы погибнем, но смертью храбрых, это гораздо лучше полного швахомбрия. Ты со мной, Бриик-Боо? Решайся поскорей, потому что в ближайшее время начальство потребует от нас отчетности по опытному образцу.

— Не торопись первертироваться без возврата, Кргыы-Уун, — промодулировал Бриик-Боо в ответ. — Время еще есть.

— Нет у нас времени!

От отчаяния Кргыы-Уун оторвал одну из своих ложноножек и выкинул в цапистый прокруктор. Ценный прибор затрещал и от перенапряжения вышел из строя.

— Прекрати портить оборудование! — властно промодулировал Бриик-Боо своему потерявшему контроль подчиненному. — Еще одна выходка, и я тебе лично полный швахомбрий устрою, не дожидаясь, пока нас обоих швахомбрируют.

Начальственная реплика подействовала отрезвляюще, и Кргыы-Уун примолк.

— Поступим так, — промодулировал Бриик-Боо. — Ждем еще вадцать кузиуникций. Если ни одна протечка во времени не будет устранена, тогда делаем ложноноги. Прячем опытный образец подальше, чтобы никто не нашел, и первертируемся в него. Ищи-свищи нас тогда в микромире. Только не вздумай кому-нибудь об этом промодулировать, иначе я тебе не ложноножку, а модулятор оторву и в цапистый прокруктор засуну. Тебе все ясно, Кргыы-Уун?

— Ясно, — только и смог промодулировать Кргыы-Уун.

— Сиди и жди вызова от наших реагентов.

Бриик-Боо выскользнул из лаборатории, а Кргыы-Уун остался, обхватив ложноголовку оставшимися в целости ложноножками.

Глава 17

Я, на следующий день

Я созвонился с Абрамом Ульевичем, и нам с Натали назначили аудиенцию.

Региональный магистр принял нас в своем кабинете, как я понял, специально приспособленном для подобных встреч. Окно было чуточку приоткрыто, чтобы создать сквозняк. Сквозняк заставлял трепетать тюлевую занавеску, за которой были установлены свечи, бросающие движущиеся отблески на стены и находящихся в кабинете. Тем самым кабинет был намеренно погружен в таинственный полумрак.

Сам Абрам Ульевич оказался рыхлыми и полным мужчиной почтенных лет, одетым в черный балахон с вышитыми на нем золотыми звездами. В левой руке региональный магистр держал нечто вроде скипетра, а в правой руке гусиное перо.

— Присаживайтесь, дети мои, — бросил Абрам Ульевич, указывая на глубокие и низкие кресла.

После этого магистр возвратил скипетр на стол, откинул верхнюю половину скипетра и макнул в него гусиное перо. Затем вывел что-то глубокомысленное на листе бумаги, лежащим перед ним.

— Итак, вы хотели встретиться со мной?

— Совершенно верно, Абрам Ульевич…

— Называйте меня Ваше посвященство.

— Хорошо, Ваше посвященство, — начал я. — Граф Орловский был так любезен, что согласился представить нас Вашему посвященству, учитывая интерес, который мы проявляем к высшему знанию.

— О, высшее знание! Похвально, похвально, дети мои, — заметил Абрам Ульевич.