Время кенгуру

Спустившись, господин вопросительно обернулся к гусарской толпе. Перед ним сейчас же возник вытянувшийся Зимин.

— Господин министр, ждем ваших приказаний. Любой их моих гусаров почтет за честь их исполнить.

Министр оборотил к Зимину сухое, с напряженной переносицей, лицо.

— Так ли уж и любой?

— Вы посмотрите на моих орлов! — в обиде крикнул майор, приосаниваясь. — Молодцы, как на подбор. Вот вахмистр Зверев…

Зимин указал на здоровенного Зверева, мою первую вчерашнюю жертву. Зверев расплывался в зверской улыбке, сияя украшенной кровоподтеком скулой.

— А это, — продолжал Зимин, — поручик Яковлев…

У Яковлева был вырван с корнем один ус.

— А это корнет Скоморохов…

У Скоморохова рука была на боевой перевязи. А не надо было совать ее мне под ребра!

— А это, — показал майор Зимин в мою сторону, — человек, который так изукрасил предыдущих офицеров. У меня здесь все герои, но Андрюха лучший из лучших.

Я закивал, с набитым оливье ртом. Министр одарил меня внимательным взглядом.

— Вероятно, он настолько лучший, что даже не носит гусарскую форму.

— Виноват, господин министр, — вытянулся Зимин. — Андрюха был на задании, не успел переодеться.

— Хорошо, майор, — кивнул министр, раздвигая гусарскую толпу. — Пройдемте туда, где возможно поговорить о делах.

Доедая с тарелки оливье, я с интересом наблюдал, как министр с сопровождавшим его Зиминым прошли в усадьбу: не в общую залу, естественно, но в отдельные апартаменты.

Следом за министром показалась голова человека, командовавшего дирижаблем: это было понятно по его цепкому взгляду. Я ожидал, что капитан спустится вниз по веревочной лестнице, но он неожиданно спрыгнул вниз. Для прыжка было высоковато, но на середине расстояния до земли капитан ухватился ногами за веревочную лестницу, затормозив скорость. После чего легко спрыгнул на землю. Странный способ спуска по веревочной лестнице стал мне понятен после того, как я увидел: у капитана дирижабля отсутствуют руки.

Следом за безруким капитаном из дирижабля спустилась чумазая команда. Гусары окружили всех и повели в усадьбу, угощаться. Женщины, хотя и понимали, что новенькие не загостятся, улыбались всем и кокетничали.

«Ты здесь вообще зачем?» — спросил меня внутренний голос.

«Искать протечку во времени, а то сам не знаешь», — огрызнулся я.

«Чего же не ищешь?»

«Здесь ее нет.»

«Ищи дальше. Человечество в опасности.»

«Где мне ее искать?»

«Без понятия.»

«Вот и я без понятия.»

Для очистки совести я остановил ближайшего к себе гусара. Под глазом у того красовался здоровенный фингал, в руках была бутылка шампанского, а на шее висело не менее четырех хихикающих женщин.

— Слышь, друг, не знаешь случайно, где начинаются линии электропередач?

— Это что за кузькино коромысло? — высказал гусар недоумение.

Неужели он никогда не видел линии электропередач?! Быть такого не может!

— Вон, видишь, столбы с проводами, — указал я на видневшуюся вдали линию.

— А, силовая дорога! — догадался гусар. — Не, брат Андрюха, не знаю.

— Ну пупсик, идем уже, — заверещали дамы.

— Извини, Андрюха. Дела…

Гусар, обремененный приятным грузом, скрылся в усадьбе. Я понял, что с поиском протечки во времени придется обождать.

Оливье на тарелке закончилось, и я возвратился в усадьбу за добавкой.

Я, в ту же ночь

До вечера гусары занимались тем, чем обычно: пили шампанское, стрелялись на дуэлях и целовались с женщинами. Команда дирижабля с удовольствием к ним присоединилась. Зимин из апартаментов не появлялся — вероятно, обсуждал с приезжим начальством перспективы военной кампании 1812 года.

Я наслаждался покоем и витаминами. В конце концов, еще вчера вечером меня собирались расстрелять, и вот уже я сижу в относительно приличных условиях: в чьем-то дворянском гнезде. Кушаю хорошую еду, гарантированно без пестицидов, и треплюсь с интересными людьми, поди плохо?

С наступлением ночи хотел отправиться в свой чуланчик баиньки — спортивный режим, знаете, — но в этот момент вернулся Зимин. Вид у него был заговорщицкий.

— Общий сбор! — протрубил майор.

Гусары оборотили к нему загоревшиеся задором лица.

— Петербургское начальство спит, — продолжал Зимин под общий одобрительный гул. — А у нас боевая операция. Идем на Горловку, там мы еще не бывали.

— Не бывали! В Горловке точно не бывали! — раздались голоса.

Гусары поскакали с насиженных мест и схватились за оружие. Женщины приуныли, но гусары похлопали их по мягким местам, и женщины немедленно взбодрились.

Толпа вывалила из усадьбы и понеслась к конюшне.

— Куда, дураки? — заорал на них Зимин. — За ночь до Горловки не доскачем. Дирижабль возьмем. Министру, — Зимин сделал неопределенный жест в сторону отдельных апартаментов, — он без надобности.