Время кенгуру

Гусары издали звериный вопль и бросились к дирижаблю. Среди гусар, взбиравшихся по веревочной лестнице, я заметил некоторых из дирижаблиной команды. Гребцы справедливо рассудили: чем доверять дирижабль необузданным гусарам, лучше самим принять участие в боевой вылазке. Капитана среди подчиненных не было: принимать участие в боевой вылазке безрукий не пожелал (тогда я думал, что по причине инвалидности, и лишь намного позднее понял, насколько ошибался).

— Андрюха, а ты чего ждешь? — крикнул Зимин, маша мне рукой с дирижабля.

В самом деле, чего это я?! Может, сверху увижу, откуда берет начало линия электропередач?

«Не смешно», — заметил внутренний голос.

«Знаю, что не смешно, — отрезал я. — Но лететь-то надо.»

В последних рядах забрался я на дирижабль и оказался рука об руку с Зиминым. Потом сообразил, что оружия-то у меня нет.

— Оружия не захватил, — пожаловался я Зимину.

— На кой оно тебе? — недоуменно посмотрел на меня майор. Потом махнул рукой и отцепил с пояса ножны с вложенной в них саблей. — Бери, Андрюха, для такого бойца, как ты, ничего не жалко!

С саблей в руке ожидал я отчаливания. С этим возникла небольшая заминка, поскольку все гусары, до единого, набились в дирижабль: на земле остались лишь женщины, с платочками в руках. Однако, дирижабль по-прежнему был надежно заякорен, и кому его отцеплять, было совершенно непонятно.

Проблему решил майор Зимин.

— А ну, девки, отцепить якоря! — крикнул он вниз.

Женщины ахнули и разбежались в разные стороны, под гусарское улюлюкание.

— Не так! Не так! — кричал майор Зимин, перевешиваясь через бортик.

Один из якорей наконец освободили. Дирижабль, закрепленный теперь на двух якорях, дернулся в сторону, и майор Зимин ухнул вниз. Вернее, ухнул бы, если бы я не успел схватить его за ноги. На выручку мне подоспели другие гусары, и Зимина благополучно возвратили на борт.

— Другие два отсоединяй! — продолжал, не обращая на нас внимания, орать Зимин на копошащихся внизу женщин.

Женщинам удалось отсоединить оставшиеся якоря, и дирижабль всплыл в ночное небо.

Я, сразу после

Насколько помню, летели около трех часов, но только за счет встречного ветра. Команда дирижабля усадила гусар за весла, и гусары, как заправские гребцы, выгребали против ветра.

«Зато в обратную сторону ветер будет попутным», — подумал я.

«Если вообще вернемся», — добавил внутренний голос.

Но я ему не ответил.

Сжимая в руках саблю Зимина, я решил воевать за все человечество. Собственно, да: судьба человечества была в моих руках. Если для спасения вселенной я должен выжить, значит, я выживу — в этом не могло быть сомнений.

Внизу, насколько доставал взгляд, расстилалась непроглядная тьма. Под луной, на минуту выглянувшей из-за туч, заблестела река, но потом луна скрылась, и река тоже исчезла в туманной пелене. А может, мы ее пролетели. Видна была лишь полоса горизонта, посветлее со стороны зашедшего светила, и потемнее с обратной.

— Налегай на весла, а то до утра не обернемся! — прикрикнул Зимин на товарищей.

Гусары налегли, парусина на веслах изогнулась сильнее, и подталкиваемый человеческой силой дирижабль заскользил в ночи, под аккомпанемент ночных звуков.

Зимин куда-то исчез, потом объявился с ящиком шампанского в руках.

— Смотрите, что я с собой прихватил! — объявил он жизнерадостно. — Министерский запасец!

Восторженный рев сотряс ночной лес, заглушая волчий вой и уханье совы. Шампанское распределили по гребцам, и дирижабль устремился к Горловке с удвоенной скоростью.

Скорость была такой высокой, что Горловку едва не проскочили.

— Вон она! — крикнул кто-то, указывая вниз.

Я обернулся в указанном направлении и различил несколько редких огоньков.

— Горловка! Горловка! — загомонили гусары.

Весла с правой стороны заколотили по воздуху, поправляя курс. Через некоторое время мы оказались поблизости от огоньков. Стали различимы избы и окружавшие их отдельные деревья.

— Туда держи, — скомандовал Зимин гребцам. — И цыть мне! Чтоб ни звука! Спугнуть можем, родимых, — добавил он с опаской.

Я сжал в руках рукоять сабли и принялся дожидаться посадки. Драки драками, но настоящее боевое крещение я принимал впервые.

Дирижабль затормозил над поляной с одиноко стоявшей посреди нее березой. Гребцы свое дело сделали — дальше за дело взялась профессиональная команда военных. Вскоре воздушное судно удалось заякорить за березу — одним якорем, но весьма надежно. Два других даже не выбрасывали.

Неслышными тенями скользнули гусары по веревочной лестнице. Однако, находящиеся в деревне люди что-то услышали, а может, нюхом почуяли. Из домов раздались истошные женские визги. Гусары рванулись на них, словно почуяли добычу.

Я находился рядом с Зиминым, держа майорскую саблю наголо. Вдвоем мы перепрыгнули через невысокий плетень и побежали в направлении избы. Из избы как раз выскочили две девицы и, продолжая вопить, кинулись в разные стороны.

— Чего ворон считаешь? Лови, давай, — крикнул Зимин.