Время кенгуру

— Это ограбление! Все молчать, а то зарежу!

Дамы взвизгнули, но, увидев в руках грабителя нож, успокоились.

— Выложить деньги и драгоценности!

Посетители принялись выкладывать требуемое. Люська взглянула на меня вопросительно. Я, не желая портить хорошее настроение, пожал плечами и выложил на стол имевшуюся у меня сумму.

Дошла очередь до нашего столика. Грабитель забрал деньги, затем взглянул на меня и, поигрывая ножом, приказал:

— Ну ты! Быстро выложи все из карманов.

Я встал со стула и выложил оставшееся в карманах: носовой платок с вензелем Озерецких, айфон, эмоушер и первертор. Носовой платок грабитель оставил мне, а за айфоном, эмоушером и первертором потянул руку.

— Я бы на твоем месте этого не делал, парень, — заметил я проницательно.

— Это почему?

— Вот это айфон, — сказал я, показывая айфон.

— А то я не вижу? Это так теперь наладонники в Петербурге называют? Мне в самый раз подойдет.

— А вот это эмоушер, — продолжил я, демонстрируя эмоушер.

— Безделка женская что ль? — протянул грабитель недоверчиво. — Вроде не золотая. Даже не серебряная.

— Это штука определяет эмоциональное состояние человека, — пояснил я. — Вот смотри…

Я нацепил парню эмоушер на запястье — причем той руки, которая держала нож, — и включил софтину. На экране айфона заплясало черное пламя.

— Видишь, — пояснил я. — Пламя черное. Таким образом, тебя одолевают негативные эмоции. А если бы тебя одолевали позитивные эмоции, пламя было бы красным. К примеру, как у меня, — добавил я, снимая с руки грабителя эмоушер и надевая на собственное запястье.

На экране айфона тут же заплясали красные язычки, причем на нижних делениях. Я был абсолютно спокоен.

— Ебысь! — поразился грабитель. — Занятная штуковина!

— А эта штука, — продолжал я, демонстрируя черную коробочку, — называется первертор. Работает он следующим образом.

На этих словах я нажал на перверторе кнопку включения. Сейчас же из отверстия первертора заструилась розовая субстанция. Грабитель застыл, открыв от изумления рот — как, впрочем, и остальные находившиеся в ресторанной зале.

Вскоре субстанция заполнила весь стол и пролилась на пол. После чего началось формирование. Первым делом из субстанции вытянулся заостренный хвост, затем — толстые нижние лапы, затем — короткие верхние. Дольше всего формировалась кенгуриная голова.

Когда формирование кенгуру было закончено, животное с недоумением огляделось по сторонам и спросило:

— Хотеть меня видеть?

— Хотеть, хотеть, — подтвердил я. — Вот этого, — я показал пальцем на грабителя, — бить ногой в живот.

Кенгуру подпрыгнул и нижними мускулистыми ногами ударил грабителя в живот. Беднягу, не успевшего произнести ни слова, выбросило сквозь стеклянную витрину из ресторана.

— Молодец, — похвалил я создателя. — А теперь залезай обратно.

— Найтить протечка во времени? — спросил кенгуру. — Скоро полный швахомбрий. Надо обязательно найтить.

— Потом поговорим, — поторопил я. — Лезь давай.

Кенгуру прислонил узкую морду к решетке. Мгновенно его морда стала жидкой и заструилась вовнутрь. За мордой последовало туловище. Последним в решетке первертора исчез хвост. Я выключил первертор и, вместе с другими гаджетами, убрал в карман.

— Чего-то половой запаздывает, — пожаловался Люське. — Сколько можно готовить кассуле?

— Андрэ, — спросила Люська завороженно, — что это было за животное?

— Понятия не имею, — соврал я. — Сейчас гаджеты с такой виртуальной реальностью делают, от жизни не отличишь.

Мы пообедали, а потом возвратились к дирижаблю. Ветер переменился — можно было продолжать путешествие.

Глава 10

Я, через три дня

Наконец, мы достигли Урала.

— Куды грести, барин? — спросил Ермолай.

Я вытащил айфон и загуглил — простите, запуглил — карту Урала, определяя, в какую сторону дует попутный ветер.

— Греби в сторону Быньги, — определил я направление.

До Быньги мы доберемся быстрее, чем до Шуралы или Верхотурья.

Ермолай налег на весла.

Под нами проплывал величественный Урал. Извилистые реки сменялись холмами, заросшими девственным лесом. Девственные леса прорезались прямыми, как стрелы, просеками, вырубленными еще во времена татаро-монгольского нашествия. Среди лесов виднелись деревенские поселения. Встречались деревни покрупнее, с большими церквями и пристанями, иногда с производственными строениями. Poogle утверждал, что на уральских заводах: пимокатных, сундучных, колесных, гвоздарных и замочных, — народные умельцы выполняют разнообразные поделки из металла и древесины. Не удивительно, что именно с Урала поставляются в остальную Россию знаменитые русские наладонники.

«Здесь? — спросил внутренний голос. — И что будешь делать, если найдешь?»

«Как что? Что полагается. Вызову кенгуру, чтобы они демонтировали протечку.»

«А не жалко оставить людей без наладонников?»

Я взглянул на Люську, беседующую по наладоннику с маман.

«Им еще рано. Пускай гусиными перьями пишут.»